аккумулятора. Из себя выращиваю для них капсулы. Операция начинается. В позвоночники близнецов, имплантируем по две такие капсулы. Они обеспечат их энергией и помогут выжить. Лет на десять хватит. Потом капсулы растворятся оставив после себя только уплотнения в ткани.
Тихонов мастерски проводит операцию, убираю все повреждения, рубцы и шрамы. Ольгу подключаю к капельнице. Благодарю врачей, беру инъектор и выхожу в коридор. Ещё раз посмотрев на варианты будущего, качаю головой, подхожу к спящему Скворцову, протираю шею салфеткой и ввожу лекарство.
— А что это? — смотрит на меня Лена.
— Нитрат стрихнина. Он слишком много узнал. Придётся устранить его.
— Светлана Михайловна! — вскакивает Лена. — Ваши шутки… Они за гранью!
— Витаминный коктейль. Перенервничал ваш родственник. Это поможет.
— А Оля? С ней все будет хорошо?
— Обижаешь, Некрасова. Когда у меня что-то плохо получалось? Хорошо все с твоей сестрой. Пару-тройку дней понаблюдаем и домой отпустим.
— Спасибо, — хватает меня за руку Лена. — Светлана Михайловна, вы… Вы просто чудо. Я так вам благодарна. Я…
— Да отпусти ты меня, — пытаясь выдернуть руку говорю.
Говорю, но меня никто не слушает. Лена вскакивает и стискивает меня. Обнимая плачет…
Какие же они странные существа, эти люди. Способны на такую сильную любовь, но вместе с этим умудряются творить такое зло, что страшно становится. Почему? Боюсь мне этого никогда не понять. Я же не человек. Формально я даже не живая. Формально. Но вот с точки зрения любого представителя Тёмной Империи, я живее всех живых. Поэтому…
Обнимаю Лену, глажу по волосам и пытаюсь успокоить, что не получается.
— Светлана Михайловна, — подходит к нам Тихонов. — Можно на пару слов?
— Да отцепись ты. Всё хватит. О-о-ой. Некрасова! Собралась! Слёзы-сопли вытерла! Что у вас?
— Сегодня произошёл очень интересный случай, — хмурясь говорит Тихонов. — Эм… Если позволите, я бы хотел получить доступ к архивам и изучить истории Некрасовой Елены и Кошки Татьяны. И про сегодняшний случай.
— Да без проблем. Идите в архив, я уже распорядилась, пропуск вам выпишут.
— Спасибо… — кивает Тихонов и убегает.
В такие моменты, начинаю себя ненавидеть. У человека горе его дочь парализована. А я, вместо того чтобы помочь, ничего не делаю. Да там работы на десять минут. Восстановить спинной мозг, для меня как раз плюнуть. Но если я помогу, если сделаю всё сама Тихонов не ударится в изучение данной проблемы. Не совершит прорыв в науке, не поможет тысячам людей. Ему придётся пройти через невыносимую боль, ужасы, несчастья, но он всё сделает. Он добьётся…
И тут дилемма. С одной стороны он из-за воспитания, своих японских заморочек и чести, не может попросить у меня помощи. Я не могу предложить ему помощь, потому что это изменит будущее. Знать, видеть варианты — тяжкий и порой невыносимый груз. Чувствую себя падалью. Но если влезу, сделаю хуже. Я помогу, но по-другому. Я дам ему знания. Подскажу, направлю, посоветую.
Пока же… Нужно закончить начатое.
Телепортируюсь в операционную. Прижимаю руки к животу Ольги закрываю глаза.
— Так-так, судя по ментальным блокам, осколок Тёмного Императора у нас… Вы оба. Один больше, другой меньше. Один слаб, но свободен от ограничителей, второй чуть сильнее, но до не могу скован. Поэтому…
Вздохнув и посмотрев на линии судьбы усиливаю блоки-ограничители. Понимаю что мерзко, но понимаю что так нужно. Усиливаю до предела и превращаю разум ещё нерождённого в маяк. Это привлечёт тех кого надо.
Закончив с усилением ограничителей, записываю в подсознание послание. То есть не послание, а скорее инструкцию. Когда она будет рядом, а она в нужный момент окажется рядом маяк привлечёт, она не сдержится и откроет инструкцию. Будет считать это проявлением слабости глупостью, но как только она сунется в его разум, инструкция развернётся и всё что там есть будет выполнено.
Сглаживаю углы, маскирую вмешательства, делаю так что даже Серафина посмотрев решит что все блоки ребёнок усилил сам. Заметаю следы вмешательства, поправляю на Ольге одеяло, улыбаясь отхожу к двери…
— Думаешь что поступаешь правильно? — шелестит за спиной женский голос.
Выдохнув оборачиваюсь и вижу стоящую у кровати тень с белыми круглыми глазами.
— Не думаю, — мотаю головой. — Уверена. А
