Каменева и др., так как работа троцкистско– зиновьевского террористического центра является в интересах капиталистических государств. Данные разговоры происходили в присутствии меня, зк Кучер, Федин, Гладышева и др.
В отношении льгот и досрочного освобождения зк Домов и зк Миронов говорили в присутствии ряда зк, что это неверно, льгот и досрочных освобождений Советское правительство никому не даст. Пишут, и говорят о льготах и досрочном освобождении для того, чтобы больше и лучше зк работали, а на самом деле только этим обманывают, о льготах говорят 3 года, как начали строить вторые пути, но их еще никому не дали и не дадут.
Как закончим строительство вторых путей, нас зк вместо освобождения направят в другие лагеря. Больше показать ничего не смогу.
Пока Мартыненко говорил всё это, обвиняя Ивана Петровича в контрреволюционной агитации, тот, лихорадочно искал возражения на эти обвинения и не находил их. Поклёп трудно отвергнуть, тем более что некоторые фразы он действительно говорил не в силах удержаться от критики правителей, по поводу которых, как он считал, и оказался в этом лагере, где все, в том числе и уголовники, с их слов тоже были невинны.
Закончив допрос Мартыненко, следователь Воробьев задал вопрос и Ивану Петровичу: «Подтверждаете показания свидетеля Мартыненко о проводимой Вами к-р агитации среди заключенных 4 колонны?
Ответ зк Домова: «Считаю правдивыми прежде данные мною показания в части касающейся моих разговоров в связи с процессом к-р быв. троцкистско – зиновьевской террористической банды. Другое выдвинутое против меня обвинение зк Мартыненко, считаю ложным, что и подтвердят зк Федин, Гладышева и др.
Мартыненко и Домов подписали в протоколе свои показания. Мартыненко увел стрелок охраны обратно в лагерь, и Иван Петрович тоже встал со стула, ожидая, что и его уведут назад в камеру. Однако уполномоченный, возвратил его на место, сказав, что будет ещё одна очная ставка. Дверь кабинета открылась, и стрелок ввел зк Адамовича, которого тоже привлекли как свидетеля. Следователь взял другой протокол, заполнил шапку и начал задавать вопросы свидетелю Адамовичу.
Вопрос: Что Вам, зк Адамович, известно о к-р деятельности зк Домова и зк Миронова во время нахождения на 4 колонне 21 отделения.
Ответ: На 4 колонне я знал зк Домова Ивана Петровича по совместной работе счетоводом в конторе. Во время процесса над к-р быв. троцкистско – зиновьевским террористическим центром, зк Домов всё время следил за данным процессом и читал в печати о том, что все трудящиеся Советского Союза просят суд расстрелять виновных участников террористической банды.
Зк Домов всё время говорил среди заключенных, что Зиновьева, Каменева и др. не расстреляют, доказывая это тем, что они люди умные и они нужны Советскому государству как хорошие работники. Доказывая еще тем, что Зиновьев, Каменев и др. завоевали Советскую власть и поэтому их не расстреляют.
С получением фалангой 4 газет, где был опубликован приговор суда над быв. террористами к-р Зиновьевым, Каменевым и др. воспитательница 4 колонны зк Гладышева данный приговор читала вслух у себя в комнате, где и я присутствовал. Зк Домов и зк Миронов у это время находились у себя в общежитии, отделяющих от комнаты воспитателя тонкой перегородкой. Во время чтения приговора зк Гладышевой из общежития через перегородку зк Домов сказал: «Как Вы читаете, с таким выражением, таким довольным тоном. Вы видимо, довольны расстрелом Зиновьева, Каменева и др.?»
Зк Гладышева ответила, что она довольна данным приговором, что всех террористов Зиновьева, Каменева и др. приговорили к расстрелу. На это зк Миронов ей ответил, что нам нужно сперва поучиться, а потом и рассуждать о таких делах, говоря, что есть люди, которые политически более развиты, и пускай они судят и они знают, что с ними нужно делать. Больше к-р высказываний я от зк Миронова и зк Домова не слышал.
Вопрос: Когда зк Гладышева читала приговор суда по делу быв. к-р террористической банды Зиновьева, Каменева и др. говорила ли она что их нужно бы медленно сжечь на огне?
Ответ Адамовича: Я не слушал этих слов.
Вопрос обвиняемому зк Домову: Подтверждаете показания свидетеля зк Адамовича, о том, что Вы высказывались в защиту к-р быв. троцкистско – зиновьевской террористической банды – Зиновьева, Каменева и др.
Ответ: Не отрицаю показаний свидетеля зк Адамовича. Считал, что Зиновьева, Каменева и др. так же, как и после первого суда, что был два года назад, не расстреляют исходя, что в прошлом они кроме вреда принесли много пользы Советской власти.
Вопрос: Подтверждаете ли Вы записанное в Ваши показания, что якобы зк Гладышева говорила, что Зиновьева, Каменева и др. сжечь на медленном огне или нет? Свидетель Адамович был при этом и отрицает, т.к. он не слышал сказанного Гладышевой?
Ответ Домова: Я подтверждаю.
Допрос – очная ставка закончился, протокол подписан, и Иван Петрович, наконец, вернулся в камеру СИЗО, для дальнейших размышлений о своей участи.
–Собственно говоря, в чём меня обвиняют? – думал Иван Петрович, лежа на нарах в камере СИЗО после очных ставок. Он сомневался в приговоре Зиновьеву (Герше Радомыльскому), Каменеву (Льву Розенфельду) и другим подобным, что их приговорят к расстрелу? Ну и что в этом преступного? Он же не оправдывал этих иудеев, а только сомневался в приговоре и в его исполнении. Их и раньше уже судили и только изгнали из партии и сняли с постов, но оставили жить. Почему он и сомневался. Вот и Адамович подтвердил его сомнения по приговору, но больше никакой агитации против властей не было.
А то, что он не верил в досрочное освобождение – так никто из зк в это не верил. – Ладно, завтра будет видно, – подумал Иван Петрович и беспокойно уснул на жестких нарах СИЗО.
На следующее утро его снова повели на допрос. Следователь Воробьёв, вернулся к ранним показаниям Ивана Петровича, – наверное, не хватает аргументов для следствия, вот и ищут зацепки, – обрадовался Иван Петрович.
Вопрос: В Вашем показании сказано, что Вы пять раз арестовывались в разное время как бывший белый офицер колчаковской армии. Поясните более подробно где, когда, кем арестовывались и результат Вашего освобождения из-под ареста.
Ответ: В колчаковскую армию я был мобилизован в декабре месяце 1918 года после выхода из Омской тюрьмы в чине подпоручика в маршевую роту Саянского полка взводным офицером, в Ачинске в которой находился по апрель месяц 1919 года. Из маршевой роты я был в чине поручика назначен заведующим по провианту, где служил до последних чисел июня 1919года, после чего меня назначили командиром роты в этом же
