что Берик оказался под рырхом, и угрожающе зарычал. А после этого оттолкнулся от деревянной створы и отошел в сторону, где и улегся в вальяжную расслабленную позу.
Торн одарила ягира пристальным взглядом, Бойл ткнул его носом в живот. Показав, что они Берика предупредили, рырхи устроились рядом со своим вожаком, и только Фьер и Айлид скандалили с моим телохранителем, пока он шел до дома. Потом на них рявкнула мать, и юные хищники отстали.
– Ну как не стыдно, – я укоризненно покачала головой.
Рырхам, как обычно, стыдно не было. А вот Берик произнес с неожиданным уважением:
– Хорошие охранники.
– Ты не обиделся? Не испугался?
– Я бы тоже приставил нож к горлу тому, кто подошел к тебе после приказа Танияра, – ответил ягир. – И я знал, что они меня не тронут. Пугали, да, но не тронули бы. Они же знают, что я из их стаи, просто я для них маленький и слабый рырх, потому показывают, кто здесь больше и опасней. Спорить нельзя, иначе покажут делом, а не рычанием.
– Как кийрамы, – улыбнулась я.
– Верно, – усмехнулся Берик. – Кийрамы живут по законам стаи.
Мы вошли в дом, и из кухни выглянула Сурхэм. Она оглядела ягира, усмехнулась и скрылась из вида, однако снова выглянула и спросила:
– Может, поесть хотите? Целый день где-то ходили. Вот где ходили? Что делали?
– Позже, дорогая, – сказала я, сдержав смешок.
Любопытная Сурхэм изнывала в неизвестности. Ей хотелось подробностей и подтверждения моим словам, ну, на то она и тагайни.
– Ну, хоть ты зайди, пока Ашити смотрит, – прислужница вцепилась в рукав Берика. – Присядь, поешь, расскажи.
Я посмотрела на телохранителя и с улыбкой кивнула. Ягир бросил взгляд в сторону моего кабинета, но сейчас ему там отводилась роль предмета обстановки, потому что я разговаривать не намеревалась. Он перевел взор на Сурхэм, потянул носом запах, шедший от котелков, и, хмыкнув, ответил:
– Хорошо.
Просияв, прислужница вернулась в кухню, а Берик задержал на мне взгляд. Он чуть помялся, а после произнес:
– Я боялся, что уже не найду тебя. Пришел к тебе, а мне сказали, что ты ушла с Архамом к Эчиль. Я туда, а там проклятая вонь илгизитов, все спят, а тебя нет. И хода нет. Мы с чавузами и братьями весь Иртэген перевернули. Потом взял Элы и попросил Тагудара указать саулу путь.
– И он принес тебя в священные земли, – улыбнулась я. – Ты появился вовремя. Как раз тогда, когда твоя помощь была нужней всего. Теперь ты исполнил свою клятву и можешь вздохнуть полной грудью.
– Но от этого другом тебе быть не перестану, – с улыбкой ответил Берик. – Я ведь тебе по-прежнему другу?
Я отрицательно покачала головой, а после ответила:
– Ты и Юглус стали мне братьями не только по вере, но я душой приняла вас обоих.
Потом шагнула к нему и тепло обняла, Берик обнял меня в ответ и потерся щекой о мою макушку, а затем отстранился, и я указала ему взглядом на кухню:
– Иди, иначе Сурхэм не будет покоя. Она уже извелась от любопытства, а ты заодно поешь. Теперь можно и отдохнуть.
– Да, теперь можно и отдохнуть… – он чуть помедлил, а потом произнес: – Сестра. – И ушел к Сурхэм, кажется смутившись.
Хмыкнув, я поспешила вернуться к себе в кабинет, уселась в кресло и широко улыбнулась, вспомнив чуть растерянный вид моего храброго защитника и опекуна. Ему, как и Ашит, выражение чувств было непривычно. Юглус был более открыт, чем Берик, хотя, конечно, с моей названой матерью он сравниться не мог. Вот уж кто оставался истинной твердыней, просто какой-то оплот вечной невозмутимости и недосказанности.
– Теперь ему будет легче, – сказала я портрету супруга. – Более клятва его не сковывает. – И отправилась подглядывать за мужем.
Я застала момент, когда смутьяны были связаны, а суровый дед Олды тряс сухим узловатым пальцем, грозя негодяям самыми страшными карами. Он даже пнул одного из них, пользуясь тем, что правнучки держали его под руки.
– Дедушка, осторожней! – воскликнула одна из девушек.
– Молчи, – отмахнулся Олды. – Меня сама каанша поставила подворье охранять, и никто, пока я жив, сюда не войдет безнаказанно!
– Дайнани, – поправила его вторая правнучка.
– Да знаю я, – снова отмахнулся дед. – Из ума еще не выжил.
– Ты храбрый воин, почтенный Олды, – произнес подошедший Танияр. – Моя дайнани сделала мудрый выбор.
– А то ж, – приосанился старик. – Я еще деда поганого Елгана в шею гнал, когда он сюда нос сунул. Знаю, как за родной таган стоять.
– Дайнат, дедушка…
– Оставь, – негромко сказал девушке дайн и склонил голову. – Благодарю, отважный воин Олды.
Тот обернулся к одной из правнучек.
– Видала? Сам каан мне кланяется, а вы мне всё про старость говорите. Дуры.
Танияр отвернулся, но я увидела, как он прячет улыбку. Однако она быстро растаяла, и взгляд, направленный на Нихсэта, был уже совсем иным.
– Допроси каждого без жалости, – велел дайн. – У них должна быть поддержка. Скорее всего, кто-то должен был им помочь, иначе глупо начинать таким числом. Слишком мало. Одно дело – по-тихому убить Шакина, а после нас обвинить, а другое – устроить драку с чавузами и ягирами.
– Понял, дайн, – кивнул Нихсэт, а Илан виновато склонил голову:
– Прости, дайн, я проглядел.
– Мы еще учимся, – ответил ему Танияр, накрыв плечо ладонью. – Новый урок получен. Запомни его.
– Да, дайн, – серьезно произнес Илан и снова склонил голову, а затем последовал за братом. Сведения, полученные на допросе, касались и его.
Мой супруг провел по лицу ладонью. Он устал… Конечно же устал! Сначала военный Совет, после сразу же отправились в горы, битва. Затем мое исчезновение… Кстати.
– Милый, – позвала я, – как ты понял, что нужно идти в священные земли?
Танияр чуть повернул голову на голос.
– Ты исчезла, – сказал он. – Сначала я этому был рад, но ты долго не появлялась, тогда пришла тревога. Ты не можешь не смотреть, когда волнуешься, должна следить за происходящим. Время шло, а тебя не было. Тогда я сам решил посмотреть, что ты делаешь, когда это стало возможным, но тебя не было. Как прошлым летом, когда тебя забрали илгизиты. Я попросил Морта узнать, где ты. Он и сказал, что ты в священных землях. Тогда мы поняли, что произошло, и поспешили на выручку, тем более магистру так толком никто сопротивления из подручных и не оказал.
– Ты сказал, что еще в горах вы обнаружили, что пробиться в разум илгизиты не могут из-за защиты, которую воинам дал Создатель. А сейчас говоришь, что сопротивления не оказали.
– Всё просто, жизнь моя, – улыбнулся
