мальчишек-подручных съел в несколько раз больше, чем весил сам, не говоря уже о бесчисленных бутылках лимонада и шипучего имбирного напитка.
Красс то и дело отирал салфеткой пот с лица и шеи. В общем, все были довольны. Еды оказалось более чем достаточно, пиво было превосходным, и в течение всего обеда среди стука посуды, звона ножей и вилок звучали шутки, остроты и веселый смех.
− Ну-ка, Боб, перебрось нам сюда еще кусочек этой белой штуки, − кричал Крассу Забулдыга, указывая на бланманже.
Красс протянул руку, взял блюдо с «этой белой штукой», но не стал передавать его Забулдыге, он предпочел уничтожить его самолично, ложкой, прямо с блюда.
− Эй, ты же все слопал сам, бандит, − возмущенно закричал Забулдыга, как только он сообразил, что происходит.
− Все в порядке, приятель, − ласково ответил Красс, ставя на стол пустое блюдо, − там еще вдоволь этого. Скажи хозяину, чтобы принес еще.
Кликнули хозяина, которому помогали его дочь, две девушки и два молодых человека, и он принес еще несколько блюд, к удовольствию Забулдыги.
Пудинг потряс всех, он был точь-в-точь как рождественский, но, поскольку Нед Даусон и Билл Бейтс выпили соус еще до того, как подали пудинг, всем пришлось съесть первую порцию без соуса. Впрочем, хозяин вскоре принес еще.
Как только обед был закончен, встал Красс и, как секретарь комитета, сделал заявление. Тридцать семь человек внесли по пять шиллингов каждый, это составляет девять фунтов и пять шиллингов. Комитет решил, что трем мальчишкам-подручным − подручному маляров, подручному плотников и мальчику из торгового зала следует разрешить уплатить половину, таким образом получается девять фунтов двенадцать с половиной шиллингов. Мистер Раштон в дополнение к пяти шиллингам, которые он внес по подписке, дал на расходы еще один фунт и десять шиллингов. (Громкие приветственные клики.) Так же поступили и другие джентльмены. Мистер Светер внес один фунт. (Аплодисменты.) Мистер Гриндер в дополнение к пяти шиллингам по подписке дал еще десять шиллингов. (Аплодисменты.) Мистер Леттам, кроме пяти шиллингов, − еще десять. (Аплодисменты.) Мистер Дидлум сверх пяти шиллингов по подписке внес десять шиллингов. (Приветственные клики.) Мистер Тунарф − десять шиллингов сверх подписки. Они обратились также к некоторым фирмам, снабжающим нас материалами, и попросили их также внести какие-нибудь суммы; кое-кто прислал полкроны, некоторые пять шиллингов, другие не ответили вообще, а две фирмы написали, что, поскольку дела идут у них сейчас неважно и они почти не получают прибыли от продажи своих изделий, они не могут внести ничего. Однако от всех фирм, к которым обращались, получено всего тридцать два шиллинга и шесть пенсов, что составляет семнадцать фунтов.
Что касается расходов, то обед обошелся по два шиллинга и шесть пенсов с человека, их здесь сорок пять, итого пять фунтов двенадцать шиллингов и шесть пенсов. Затем поездка на фургонах, по два шиллинга и шесть пенсов с каждого − это еще пять фунтов двенадцать шиллингов и шесть пенсов. Таким образом, осталось пять фунтов пятнадцать шиллингов, их поделим (аплодисменты): каждому из тридцати семи человек по три шиллинга и по шиллингу и четыре пенса каждому из мальчиков-подручных. (Громкие и продолжительные овации.)
Красс, Слайм и Банди пошли по залу, раздавая деньги. Их горячо приветствовали, особенно те, кто успел за дорогу от Магсборо все истратить, и, когда церемония была закончена, Филпот предложил выразить благодарность комитету за прекрасное исполнение им своих обязанностей, и все горячо его поддержали. После этого устроили сбор чаевых, набралось одиннадцать шиллингов, и хозяин поблагодарил всех от лица радостно улыбавшихся официантов.
Мистер Раштон распорядился подать выпивку и сигары. Некоторые предпочитали сигареты, а трезвенники − лимонад или имбирный напиток. Некурящие все равно брали сигары и отдавали их приятелям. Как только было покончено и с этим, раздались громкие возгласы: «Тише!» − и встал Хантер.
Когда шум утих, Скряга выразил уверенность, что все присутствующие с ним согласятся и не пропустят такого случая выпить за здоровье их уважаемого и достойного хозяина, мистера Раштона. («Верно, верно!») Некоторые из присутствующих работают у мистера Раштона уже много лет, и для их ушей ему, Хантеру, нет нужды говорить хвалебные слова в адрес мистера Раштона. («Верно, верно!») Они знают мистера Раштона не хуже, чем сам Хантер, а знать его − значит уважать. (Приветственные клики.) И новички, хотя и не знают мистера Раштона столь же хорошо, как мы, старики, все же наверняка согласятся, что лучшего хозяина трудно пожелать. (Громкие аплодисменты.) С огромным удовольствием он предлагает выпить за здоровье мистера Раштона.
Все встают.
− Ребята, споем в честь хозяина! − крикнул Красс, размахивая стаканом и запевая песню, которую тут же с огромным энтузиазмом подхватили присутствующие, а Забулдыга дирижировал хором, размахивая ножом.
Ведь он хороший парень,
Ведь он хороший парень,
Ведь он хороший парень,
Все это говорят,
Гип-гип-ура!
Гип-гип-ура!
Ведь он хороший парень,
Ведь он хороший парень,
Ведь он хороший парень,
Все это говорят.
− А теперь три раза «ура»! − заорал Красс.
Гип-гип-ура!
Гип-гип-ура!
Гип-гип-ура!
Дружно выпили за здоровье Раштона, хотя среди шума, пения и приветственных криков несколько человек стояли с довольно кислым и смущенным видом, молча наблюдая за усердствующими или уставясь в пол либо в потолок.
− Должен сказать, − заявил Забулдыга, когда все уселись на свои места (он уже порядком выпил по дороге, да и за обедом времени зря не терял), − я должен сказать, что хотя у нас с мистером Хантером бывали недоразумения, когда я работал над перестройкой и ремонтом «Королевского кафе», я все равно должен признать, что фирма наша − самая лучшая из всех, которые имели со мной дело.
Его заявление было встречено громким смехом, но тут встал мистер Раштон с ответным тостом, и все замолкли. Он сказал, что за шестнадцать лет существования его фирмы это − если память ему не изменяет − одиннадцатый пикник, в котором он имеет удовольствие принять участие. За все эти годы дело разрасталось, и он верит, что фирма будет процветать и расти и впредь. («Правильно, правильно!») Он, конечно, понимает, что успех дела во многом зависит как от него самого, так и от его рабочих, он делает все, от него зависящее, чтобы обеспечить их работой, им остается только добросовестно ее выполнять, тогда дело будет продолжаться и развиваться. («Правильно, правильно!») Хозяевам не обойтись без рабочих, но и рабочим не жизнь без хозяев. («Правильно, правильно!») Этот вопрос разделения труда − рабочие трудятся руками, а хозяева − головой, и друг
