— Лекарю покажись, — посоветовал молчавший до этого стражник. — Вечно ноешь, там болит, здесь зудит. Как еще не развалился.
Меня протащили до дверей, за которыми скрывались покои герцогини Аританской, Скурк открыл их, впрочем, не потревожив этим стражников, и Утткер скинул меня с рук на пол. Он был всё еще зол. Мелочный злопамятный мерзавец. Я мазнула по нему взглядом и скривила губы в издевательской ухмылке. После поднялась на ноги и расправила плечи. Терять лицо или показывать панику королевской тетке я не собиралась. Не дождется.
Я одернула платье, пригладила волосы и прошла к небольшому дивану, там устроилась, как можно удобней и вновь посмотрела на Утткера. Он буравил меня взглядом исподлобья, и я вопросительно приподняла брови.
— Зря ты не отпустила меня в Кейстби, — сказал бывший матрос.
— Не сыну прачки тыкать герцогине, — ответила я. — Умерьте тон.
Краска бросилась менталисту в лицо, однако он сумел взять себя в руки и ответил усмешкой:
— Герцогиней надо родиться, а ты всего лишь баронесса.
— Заметьте, законнорожденная, — сказала я, глядя ему в глаза. — Не стоит мучить ваш разум, господин Утткер, вам меня не задеть. Баронесса, графиня, герцогиня – все титулы получены мной законно.
— Через постель, — фыркнул Лайсс. — Королевская подстилка.
— Не-а, — я усмехнулась. — Невеста. И если уж исходить из ваших критериев, то вам и постель не помогла задержаться в доме вашей покровительницы, даже, как ее подстилке.
— Сука! — рявкнул Утткер и направился ко мне, но возглас Скурка, вернувшегося из внутренних покоев:
— Хватит! — остановил ничтожество в двух шагах от меня. — Держи себя в руках, Лайсс. Ее светлость должна остаться в том виде, в котором находится сейчас. А вы, госпожа герцогиня, могли бы вести себя и более разумно. Ни к чему…
— Говорить правду? — уточнила я.
— Дерзить, — покривился маг.
— Да, я тоже думаю, что вам стоило бы меньше мне дерзить, — несколько надменно ответила я. — Ни вы, ни тем более человек, который носит выдуманную фамилию, не смеете грубить мне и указывать, как себя вести.
— Что здесь происходит?! — сердито спросил голос, который я не слышала уже много лет.
В гостиную вышла хозяйка покоев. На ней был надет халат, из-под которого виднелась ночная рубашка. Волосы ее светлости были по-прежнему черными, явно стараниями магических снадобий, потому что седина должна была уже серебрить голову герцогини. Она стремительно приблизилась к нам и остановилась, устремив на меня взор. В нем я увидела узнавание, изумление, а затем явный испуг. Наше появление стало неожиданным не только для меня.
Я позы не сменила, и уж тем более не подскочила, чтобы приветствовать тетку моего жениха реверансом. Вместо этого я растянула губы в нагловато-вежливой улыбке:
— Доброй ночи, ваша светлость. Как вам почивалось? Уж простите нас за столь позднее вторжение, моей вины тут уж точно нет.
Герцогиня перевела взор на Скурка и спросила в ошеломление:
— Что это?
— Скорей, кто, — поправила я.
— Что она здесь делает?! — воскликнула герцогиня. — Зачем вы притащили ее сюда, дурак?! — последнее слово вышло и вовсе визгливо. Ее светлость была в панике не меньше, чем я. — Если станет известно…
— Не станет, — сухо ответил Скурк. — Кристалл я забрал, входя в переход, а Элькосу не хватит сил пройти по нашему следу. Это ныне никому не подвластно. Иного выхода не было, нам пришлось действовать не по плану. И прошу обойтись без оскорблений, ваша светлость. Мы с вами в одной упряжке…
— И я вовсе не хочу, чтобы вы утащили меня за собой в пропасть! — рявкнула герцогиня Аританская и прошла к креслу, стоявшему напротив меня. Усевшись, ее светлость устремила на меня взор. — Проклятье, — выругалась она, ни к кому не обращаясь. — Если Ив узнает, что я замешана в ее похищении, он удавит меня собственными руками и не вспомнит, кто держал его на коленях. По его приказу удавка постоянно лежит на моем туалетном столике, как напоминание. За эту тварь он готов порвать глотку даже родным ему людям.
Я проигнорировала оскорбление и перевела взор на Скурка, ожидая, чем он будет парировать.
— У нас не было иного выхода, — по-прежнему сухо повторил маг. — Ее светлость…
— Она не герцогиня! — гаркнула королевская тетка. — Я – герцогиня, а она – просто шваль, которая слишком усердно ублажала моего племянника. Король всегда думал тем, что у него в штанах, иначе давно бы выкинул эту дрянь из дворца, и уж тем более не поступил бы так с родными ему женщинами. Однако на ней он собрался жениться, а мы с Селией стали изгнанницами.
И вновь я ограничилась только коротким вздохом и посмотрела на Скурка. Маг поджал губы, однако, почувствовав мой взгляд, повернул в мою сторону голову и развел руками.
— Уж простите, ваша светлость, — произнес он, — но у ее светлости своя правда, и она имеет право на жизнь.
— А как же ваша восхищение мной? — полюбопытствовала я.
— Не стоит ярить врага, когда вы в его логове, — ответил мне Скурк. — Ваша судьба и без того незавидна. К тому же это ее светлости решать, что делать с вами.
— Удавите стерву и выкиньте тело к порогу дворца, — зло усмехнулась герцогиня. — Пусть король получит свою невесту в лучшем ее состоянии – мертвом. А лучше, Лайсс… это ведь он? — спросила ее светлость Скурка, тот кивнул, и она продолжила: — Внушите отдаться какому-нибудь лакею или стражнику прямо на клумбе перед окнами королевского кабинета, и мой племянник сам сделает всю грязную работу. Чем мучительней умрет эта змея, тем слаще я буду спать.
— Никакой фантазии, — покачала я головой, ни к кому не обращаясь. — Этот сценарий уже был.
— Мы и до гаденыша Ришема доберемся, — ответила герцогиня Аританская. — Пока его сын был младенцем, я позволила подлецу наслаждаться жизнью. Надеялась, что Ив прикончит его после рождения первенца, или же взбесится, как обычно, и накажет за шашни со своей любовницей. Но нет! Ришем жив-здоров, да еще и от жены избавился. И Селия – дура! — снова зло рявкнула она. — Я велела ей только распространить порочащие фаворитку слухи, чтобы сбить накал этого народного обожания, а она решила провернуть собственную интригу. Не умеешь, не берись! Теперь сидит под надзором в Доме Левит, дура, — ее светлость выплюнула повторное оскорбление и неприязненно передернула плечами.
— О, не злитесь на принцессу, — усмехнулась я. — Она – настоящая Стренхетт. Мстительная, злопамятная, и без умения признавать собственные промахи. А потому уцепилась за возможность избавиться от меня, которую ей подсказали. Не вы одна руководили Селией. Рядом оказалась такая же мстительная, злопамятная и недалекая женщина, как она.
Герцогиня впилась в меня взглядом, но вдруг криво ухмыльнулась и произнесла:
— А ты, девочка, была бы неплохой помощницей, если бы не оказалась чересчур своевольной дрянью.
