Наконец, лифт остановился, и Мирия, поддерживаемая Тери, шагнула в мрачный коридор, освещённый тусклым светом. Сразу несколько камер уставилось на неё, мигая маячком и бессовестно таращась на всех, кто посмел сюда прийти.
Коридор был узок, но по обе его стороны девушка насчитала шесть дверей, защищённых силовой решёткой, за которой виднелись уже другие, массивные двери с кодом и ручным механизмом, похожим на руль автомобиля, и ограничивалась ли этим защита, Мирия не знала.
-Где ОН? – Резковато бросила она, громко, словно всю жизнь ей и доводилось только повелевать.
-Прошу Вас…
Старший охранник жестом пригласил её следовать за ним. Он ловко разделался с силовой решёткой, и, набрав код, повернул «руль» механизма влево, на пять оборотов. Что-то щёлкнуло, и дверь отворилась.
-Заключённый не опасен. – Дежурно сообщил всё тот же охранник. – Но постарайтесь всё же быть максимально осторожными, Ваше Высочество. Дверь останется открытой. Мы будем ждать Вас снаружи.
Мирия и не взглянула в его сторону. Тери поблагодарил охранников вместо неё и уже собирался первым войти в бункер, но принцесса решительно остановила его, и, набравшись смелости, шагнула вперёд.
Сердце сжалось в жёсткий комок. Не помня себя, Мирия переступила порог душной камеры, и в нос ей ударил тяжёлый запах медикаментов и застарелого пота.
Камера была крошечной, тёмной, затхлой. Маленький кран угрюмо ржавел над маленькой раковиной, отхожее место было здесь же – и стол, грязный, заставленный посудой с нетронутой тюремной пищей, тоже. Жёсткая кровать без каких-либо спальных принадлежностей – и в полумраке этого ужасного места, на этой самой «кровати», сидел ссутулившийся человек, ничем не напоминающий, даже отдалённо, Элиаса – он был чахлый, абсолютно погружённый в себя; хотя глаза его и были открыты, он никак не отреагировал на вошедших в камеру людей.
Мирия, превозмогая тошноту, вызванную царящим здесь запахом, медленно приблизилась к нему. Тери замер возле двери, поражённый не менее тем изменениям, что произошли с Дельфином, но, меж тем, готовый к решительным действиям.
-Элиас. – Тихо позвала принцесса, и человек, сидящий на нарах, медленно поднял свою голову по направлению её голоса.
Это был он. Ничто – не грязные, отросшие и спутанные волосы, ни заросшее бородой лицо, ни вялость реакции не могли обмануть её. Его глаза – чёрные, но непривычно мутные, уставились на неё вполне осмысленно – и Мирии немного полегчало – она боялась увидеть безумие на лице своего давнего друга, но, хвала богам, это было не так.
-Мирия. – Хрипло выдохнул он, и глаза его на миг сверкнули ярче, это слёзы наполнили их в бессильном порыве. Он не двинулся с места, не вскочил, как бывало, но взгляд его будто бы приклеился к девушке.
Принцесса, наплевав на всё, бросилась к нему, обняв так крепко, как только могла, и слёзы всё того же несправедливого бессилия хлынули из её глаз, но злость на отца и всех тех, кто был причастен к этому зверству, накалилась до предела.
Но Эл не шевелился. Казалось, её прикосновения причиняют ему боль, и Мирия только сейчас заметила запёкшиеся кровавые разводы на его ветхой тряпичной одежде из грубого сукна – кровь, что выступала наружу на его груди и плечах, спине.
Она опустилась перед ним на колени, крепко сжав в ладонях его холодные пальцы, покрытые непреходящими гноящимися шрамами и синяками от уколов и капельниц. Он оставался всё так же вял, но и глаз от неё не отводил.
-Послушай, Элиас. – Дрожащим от волнения и обиды голосом, произнесла девушка. – Я сделаю всё, чтобы вытащить тебя отсюда, слышишь меня? Ты понимаешь, что я говорю? Я никому больше не позволю причинять тебе боль, клянусь, Эл, я всё сделаю для этого…
Её слова перетекли в рыдания, и Тери, всё это время не вмешивающийся в происходящее, получил шанс наконец-таки положить этому конец.
-Мирия, нам пора. – Он сделал попытку приподнять её за плечи, но девушка лишь раздражённо вывернулась, и вновь бросилась к Дельфину. Её ладони обхватили его щёки, и Мирия коснулась губами грязного и соленого от пота лба своего друга, тихо, что даже Льюис не расслышал, прошептав:
-Я тебя жду…
Затем поднялась на ноги, и чуть ли не бегом бросилась к выходу, не оборачиваясь и не прощаясь.
***
Всю дорогу назад она плакала, уткнувшись в грудь своего капитана. Мирии нужно было выплакаться, пережить и осознать всё то, что она сейчас увидела, и Тери понимал это, молча прижимая её к себе, и не лез с бесполезными утешениями.
Честно говоря, он и сам был шокирован подобным зрелищем. Он помнил Элиаса Фейверита слишком хорошо, и тот их «незабываемый полёт», когда он только-только узнал Мирию, и ни за что на свете не хотел с ней расставаться…
Люди графа Анедо не были столь жестоки ни с ним, ни с кем-либо другим. Тогда ещё леттера Льюиса отпустили с миром, хотя могли бы и без церемоний «подарить космосу» - это было самым простым для людей со статусом «вне закона», и всё же они обошлись с ним по-человечески…
Мирия не знала того, что знал он, её капитан, Правитель позволил ему просмотреть материалы, касающиеся дела Дельфина, когда принцесса заговорила о нём.
Нет, его не пытали. Над ним ставили опыты хищники в белых халатах – хладнокровные стервятники, как обозначил их для себя Тери. Правитель в своей ненависти к супранормным зашёл слишком далеко, и это пошло на руку этим стервятникам – они всеми способами шли к своей цели, пытаясь выяснить, так чем же супранормные отличаются от всех остальных и как можно на них воздействовать, чтобы прекратить или уничтожить действие их способностей. Эдвард не погнушался и подобными вещами, своей рукой подписав разрешение на физические эксперименты, вероятно надеясь, что его дочь об этом никогда не узнает.
Сам Льюис никогда не одобрял подобных вещей, но и сообщать о них своей принцессе тоже не решался. Мирия увидела лишь часть той жуткой истины, что была известна ему, но и это уже ранило её слишком глубоко. Он никак не мог помочь Элиасу Фейвериту, но обязан был охранять душевный покой своей возлюбленной. И потому он молчал, пока автомобиль, сопровождаемый его легитом, вёз их обратно во Дворец. День, безусловно, предстоял трудный.
Глава 34. Становление Силы. (Часть 1)
После их прибытия, Правитель сразу же потребовал капитана Льюиса к себе, я же только и ждал этого момента. Сбежав в очередной раз из своей комнаты-камеры, в невидимке, созданной «заботой» Мэлвина, я шлялся возле апартаментов Мирии с самого утра – я провожал их с Тери взглядом на встречу с Элиасом и, подобно Правителю, тоже ждал результата, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Едва Тери ушёл, Мирия распахнула дверь, чтобы я беспрепятственно мог войти –наше взаимное притяжение давно сообщило ей о моем присутствии. Глаза её распухли от слёз, и едва я проявил себя, она вновь зарыдала, бросившись мне на нею.
