пир, веселье с гостями, танцы, поездки по городу, выступления нанятых артистов и все в этом духе. И длилась пирушка весь день до самого заката. А на закате свершалась последняя, третья часть ритуала. Темная жрица переодевала невесту последний раз — в черное платье, и молодожены должны были окрапить землю в цветочной кадке своей кровью и сделать еще кучу разнообразной подобной ерунды.
Вы думаете, что после этого они шли делать детей? Как бы ни так, и мне этот момент понравился больше всего! Дело в том, что цветок сажался не просто так, а с умыслом. Если он не расцветал за два месяца, то свадьба считалась не состоявшейся. До того, как раскроется бутон детей делать было нельзя категорически. И я, честно сказать, посчитал, что этот красивый ритуал не просто так сделан, а с умыслом. Ведь если пара даже с цветком справиться не может, то что говорить о детях?
— Пойдем, — ко мне со спины незаметно подкралась Ласла и положила руки на мои плечи. — Они еще долго будут тут распинаться, но нам уже не обязательно присутствовать. Ты устал?
— Да, немного есть, — улыбнулся ей я, запрокинув голову. — Тебе тоже наверняка надоела за день маска.
— Не то слово, — согласилась королева, а потом обратилась к своему рыцарю. — Элли, смежных комнат здесь нет, так что варианта у тебя два. Либо ты будешь спать на месте прислуги, либо займешь соседнюю комнату.
— Если вас не смутит мое присутствие, я бы остался с вами, — кивнул Эллиот. — Однако если вы так устали от маски…
— Ничего, там есть ширма, — остановила его Ласла, а потом неожиданно подмигнула мне. — Главное не подглядывай, Элли. А то еще придется тебя в чувства приводить.
— Как скажете, моя королева, — тут же поднялся с места и поклонился Эллиот. — Тогда я пойду вперед, сгоню прислугу с насиженного места. Буду ждать вас.
Когда он удалился, я посмотрел на Ласлу удивленно.
— Только не целуйся с ним, — шепнул я ей страшным голосом. — Этот дурень нужен нам живым!
— Не волнуйся, я уж как-нибудь обойдусь без поцелуев, — фыркнула Ласла. — Вам тоже комнату приготовили. Поймайте кого-нибудь из слуг, они вас проводят.
— Я уже сходила и посмотрела, где она находится, — ответила непосредственно Кая.
— Тогда полагаюсь на тебя, — улыбнулся я.
Не прошло и двух минут, как мы благополучно добрались до комнаты, обставленной в темно-зеленых тонах. На стене здесь висели оленьи рога а на полу валялась косматая медвежья шкура — сразу видно, что хозяин замка охотник. Альти суетливо подбрасывала в камин дрова.
— О, мой милый сон, сона, — обрадовалась она нашем приходу, выронив кочергу и поморщившись от громкого звука ее падения. — Я так рада вас видеть! Я все сделала как вы и просили. Все готово, можете ложиться.
— Спасибо, Альти, — улыбнулся ей я, подъезжая к большой, деревянной постели с вырезанной на бортике у ног головой волка.
— Ну и шебутной же ты, мой принц, — тяжело, с улыбкой вздохнула Кая, снимая с себя свой плащ-парашют и отдавая его верной мышке. — Точно не передумаешь?
— Точно, — я перебрался из летучего кресла на постель и, выпив залпом приготовленный мне стакан со снотворным, тоже принялся торопливо раздеваться. — Блин, Кая, если бы тебе достался новый набор для оджи — ты бы не хотела поскорее рассмотреть его? Никогда не вскрывала покупки в карете или по дороге из магазина?
— Нет, — пожала плечами сипуха. — Я бы дождалась момента, когда буду дома и, устроившись поудобнее, вскрыла бы коробку чтобы ничего не потерять.
— Скучная ты, — вздохнул я, позволив Альти умыкнуть и аккуратно сложить мою одежду. — Ладно, я ушел. Проснусь, расскажу.
И, чувствуя, как кружится голова от снотворной микстуры, я откинулся на подушку.
78. Три нарушенных условия
Знакомые ощущения не заставили себя долго ждать. Меня снова утянул прохладный, ласковый водоворот, и я снова оказался на две бассейна. Идеально ровный кафель на этот раз был нежно-оранжевым. Я покрутил головой, ища хоть что-нибудь. Пару секунд ничего не происходило, а потом у меня за спиной раздался голос — отчаянный, почти сумасшедший, молящий.
— Граф Теаган, прошу вас, не гоните! Прошу вас! Выслушайте меня.
Я обернулся и поморщился вместе с Эриком из воспоминаний. Перед магом на коленях, вцепившись руками в подол его камзола, стояла Камилла. Рыжуху я еле-еле узнал. Она была ужасно тощей, два одетых друг на друга дырявых платья изобиловали заплатами и дырами, сальные волосы висели сосульками. Настоящая нищенка, как и говорила Лука.
— Оу, — глаза графа сузились, и он, взяв руку Камиллы, отцепил ее от своего камзола. — Прости, дорогая, но милостыню я не даю. Пойди поищи добрых людей в другом месте.
— Граф, граф, я хочу не милостыню, — вцепившись в него крепче прежнего, заговорила в отчаяние девушка. — Заключите со мной контракт. Все что угодно, все отдам что у меня есть! Или, может, за это нужно что-то сделать? Скажите что, и я сделаю!
— Послушай ты, — поморщился Эрик, а потом, будто что-то вспомнив, сказал грозно. — Сначала встань, а потом говори. Давай-давай, у меня много дел и мало времени. Не хватало еще тратить его на тебя.
Рыжуха быстро, неуклюже поднялась на ноги, оправила задравшуюся юбку и выпалила без предисловий — прямо и четко:
— Граф, я прошу вас о контракте, который избавил бы меня от нищеты.
Эрик фыркнул от смеха.
— О свет, тьма, дракон, все боги кеты, — он потер свой лоб, потом переносицу. — Как много раз я слышал за свою жизнь такие просьбы. Почему если ты энох, то все стремятся наладить за твой счет свои дела? Как думаешь, скольким нищим, молящим меня о богатстве, я отказал? А я тебе отвечу. Всем.
Девушка повесила нос, но Эрик тут же схватил ее за подбородок и приподнял лицо. Я хмыкнул — видимо, это было какой-то его плохой привычкой, так беспардонно трогать людей. Честно говоря, я бы за такое дал ему по морде. Всегда ненавидел, когда кто-то нарушает мое личное пространство.
— И знаешь почему я им отказал? — продолжил Эрик, нависнув над Камиллой словно грозовая туча. — Ну, давай, малышка, назови мне причину.
— Н… не знаю… — пискнула она. — Вы не можете одарить никого богатством?
Эрик на это грубовато рассмеялся и отпустил подбородок девушки. Та тут же отступила от него на два шага, попятилась испуганно.
— Нет, моя хорошая, — сказал маг, все еще фыркая от смеха. — О нет, не потому. Я могу одарить человека чем угодно, даже крыльями на спине — если только буду видеть, что это ему нужно.
