— Я же сказал никаких посетителей!
Алекс не выпускал его из виду, глядя на то как тот видоизменяется на ходу, открывает дверь в уже потрепанном, но все-таки человеческом обличии, прижимая руку к тому месту, откуда только что торчало лезвие меча. За ним еще оставалась цепочка грязных, коричнево-красных следов, если прислушаться, то можно даже услышать, как в его ботинке что-то влажно и противно чавкает.
— Ванда! — рявкнул Тал, уверенный, что секретарша осталась на своем рабочем месте и находится где-то неподалеку.
«Отослать неуемного зеваку и покончить уже с этим! Только бы это оказался просто посетитель! Нет, Ванда бы не пропустила никого, обморок-обмороком, но свои обязанности она знает хорошо. Надо бы премии ее лишить, за то, что пропустила этого мудака!»
Кэш отдернула наспех натянутую футболку Каллисто, выправила из-под нее все еще влажные волосы, вместе с тесемками от купальника, но стоило двери открыться, она быстро опустила руки вниз, не зная куда деть их, но тут же забыла об этом, взглянув на Талиана.
— Понятия не имею о ком ты! Но, если ты о своей секретарше, то ее надо бы уволить.
Кэш сделала вид что не заметила, как он выглядит, стараясь не подавать виду, что произвел на нее впечатление его внешний вид. Это существо не терпит жалости к себе и какого-либо снисхождения.
Ей не надо было смотреть иным взглядом, чтобы понять, как все плохо, Тал и человеком-то выглядит мягко говоря неважно, страшно представить, как он смотрится там, в сумраке.
— Мне жаль, Тал, — произнесла она едва слышно и тут же кивнула на торчащие и свисающие с его плеч обрывки трикотажной нитки, все что осталось от рукавов джемпера, — пропустишь меня или я не вовремя и у тебя здесь свидание с тигрицей?
Тал задержал на ней взгляд, затем кивнул, отступая.
— Нет. Судя по всему, семейная консультация. Проходи!
Надо сказать, что вовремя. Позади него раздался шум шагов, пройти по этому бардаку бесшумно не представлялось возможным, Алекс едва не отпихнул его в сторону.
— Что ты тут делаешь?
Алекс окинул ее придирчивым взглядом: влажные, спутанные волосы, белоснежная футболка, с мокрыми следами на груди от просвечивающего купальника, видавшие виды, потрепанные шорты и выцветшие тапки-вьетнамки. Дикий наряд с учетом времени года и погоды за окном, но он-то знает где она только что была.
— А ты?
— Будем играть в игру кто спросил первый, а кто второй? Я выиграл — я первый.
Кэш пожала плечами, можно и сыграть, только вот по закону женской логики ей все равно на то, кто выиграл, а кто проиграл, кто первый, а кто второй.
— Решила проведать тебя!
Пока она собиралась, то вспомнила все маты и ругательства, слышимые ею когда-либо услышать за всю свою распрекрасную жизнь. Подумать только! Он настроил их против нее…нет-нет-нет, эти трое спелись за ее спиной! Надо еще на Дилана посмотреть и на Марка, выяснить какое они имеют к этому отношение! Теперь даже как-то подозрительно их внезапное отсутствие, может и они здесь где-то неподалеку? То, что Алекс у ее бывшего любовника, она поняла несколько минут назад, считай почти сразу же после их разговора.
«Знакомые колокольчики. Где я могла их слышать раньше? Дома! А где же еще?»
Кэш отложила телефон на стол, направившись прочь из каюты, проигнорировав вопрос Сиены:
«Теперь ты довольна?»
Она прошла мимо рубки, с продолжающей дуться на нее Каллисто, что как обычно в такие минуты принималась наводить образцовую чистоту в окружающем ее пространстве. На этот раз досталось приборной панели, которую усердно натирали, орудуя тряпкой и клацая курком пульверизатора. Пшик-пшик-пшик! Все очень быстро, громко и с возмущенным сопением. Запах моющего средства в безветренную погоду стоял удушающий.
— Чудесно поговорила. Настроение поднялось выше некуда. Иду вот, улыбаюсь с самым что ни на есть блаженным видом!
Кэш посмотрела на бьющие о корпус волны, концентрируясь на повторяющихся движениях. И все-таки, что она пропустила? К уже имеющимся навязчивым мыслям прибавились другие.
— Так, наверное, выглядит депрессивно-маниакальный психоз, — пробормотала она себе под нос, взглянув на подошедшую Сиену, — этого не может быть, правда? Я ведь не в депрессии, наоборот, все у меня хорошо! Просто не понимаю, что мое подсознание хочет сказать мне.
— Может ты перегрелась? — предположила Сиена миролюбиво. — Солнечный удар не проходит так быстро. Выпей лимонаду? Я и тебе принесла.
— Нет, я не хочу лимонада. Я хочу искупаться, может ты и права. Я и в самом деле перегрелась, только проснулась, резкая смена часовых поясов, экваториальный климат.
Сиена вздохнула с видимым облегчением, пригубив лимонного напитка из своего стаканчика, но тут же спохватилась: не хватало только, чтобы Кэш заметила. Она наблюдала за тем, как Кэш смотрит куда-то вдаль, отбивая пальцами о поручни какой-то ритм.
«Только бы Алекс поторопился! — подумала она не без чувства паники. — Угораздило же на радостях вляпаться! Она же убьет меня!»
— Так окунись, море рядом. Когда еще мы соберемся вот так?
Кэш уже спустилась в воду, распущенные волосы намокли, стали оттягивать голову назад. Она старалась успокоиться, пыталась вновь вызвать то легкое и беззаботное чувство, что было у нее, когда она разговаривала с Алексом, но у нее не получилось.
«Почему Сиена ходит за тобой по пятам? Ведь в таких ситуациях она обычно успокаивает Каллисто, просит ее вернуться ко всем и уговаривает прекратить дуться. Как ты это называешь? Сеансом психотерапии?»
Она погрузилась в воду, просто опускаясь в приятную прохладу и тут же вынырнула. Она вспомнила! Вспомнила, как познакомилась с Талианом, вспомнила, что он ответил ей на вполне себе обычный вопрос при знакомстве, о том чем он занимается.
«Я врач, как говорят люди — мозгоправ. У меня своя практика, я помогаю людям решать их проблемы!»
Вот-вот-вот! Вот, как Талиан может быть связан с Минди! Ей наверняка прописали курс психотерапии или отец отправил, а может быть даже она сама решила походить к психологу, чтобы окончательно реабилитироваться в глазах системы и общества!
Надо рассказать об этом Алексу!
Она вылезла из воды, взобралась по мостику, выбравшись на палубу.
«Почему Сиена ходит за тобой по пятам? Разве не должна она успокаивать Каллисто?»
— Я поверить не могу! Я просто не могу в это поверить!
Она все же вернулась к девчонкам, глядя на двух таких разных женщин, перевела взгляд с одной на другую. По Сиене, несмотря на насыщенный загар, было заметно, как она побледнела. Каллисто осталась невозмутимой, хотя нет. Все ее выражение оскорбленной в лучших чувствах хозяйки дома быстро слетело, оставив на месте этого выражения — совершенно невозмутимый вид.
