Увидев Нилу, Джастин выключил голодисплей, стоящий на кофейном столике.
— Мне очень плохо, милая, — тихо произнес он, чтобы никто их не услышал.
— Знаю, знаю, — ответила она. — Извини, что не радую. Я… все выжидала удобного момента.
Джастин тут же с озабоченным видом отложил цифродруга. Жестами выгнал всех из кабинета и велел секретарше отвечать на звонки. Затем он приказал комнате затемнить стекла. Поползут слухи, но он ничего не мог поделать и не мог никуда уйти, не породив еще больше слухов и не пустив по своему следу еще больше журналистов. Кроме того, после их совместной экскурсии на Луну многие и так обо всем догадались.
Джастин переключил все внимание на Нилу.
— GCI собирается нас разлучить, — сказала Нила, глотая слезы. — Мне не позволили продлить контракт с тобой.
Джастин вздохнул и привлек ее к себе.
— Это не все, — продолжала она с трудом. — Меня… меня не примут обратно в Боулдер!
Она развернула клочок мятой бумаги, который, судя по всему, давно сжимала в руке. Глаза у нее покраснели и слегка распухли.
— Что? Что такое, Нила? — встревожился Джастин. Впервые за долгое время он почувствовал, как у него сжимается желудок.
Едва слышно Нила выдохнула:
— Компании… срочно требуются мои услуги… на одном из спутников Нептуна!
— Не может быть! — воскликнул пораженный Джастин.
— Ходят слухи, — продолжала Нила, — что GCI создала там тайную исследовательскую лабораторию. Тем, кто туда попадает, щедро платят, но… они исчезают очень надолго, а посещать лабораторию имеют право только сотрудники GCI.
— Когда… тебя переводят?
— Как только истечет мой контракт с доктором Джиллетом… То есть у нас с тобой меньше трех месяцев! — Она вздохнула. — Пройдет много времени, прежде чем я снова увижу тебя, Джастин. Я знаю, ты занят, но, если не возражаешь… Я бы хотела завтра вместе с тобой пройти на яхте по заливу. Хорошо?
Джастин начал закипать:
— Нила, как ты можешь мечтать о прогулке на яхте? Эти ублюдки собираются нас разлучить! Из-за идиотской системы инкорпорации они могут приказать взрослой женщине — женщине, которую я люблю, — покинуть меня! И все потому, что ты не владеешь собственным контрольным пакетом! Ты хоть понимаешь, насколько для меня все это дико? Человек, который не владеет собственным контрольным пакетом! А ты им не владеешь, Нила Харпер! Поэтому ты вынуждена, понимаешь, вынуждена меня покинуть — покинуть своего любимого! К черту! Я этого не допущу!
— Система совсем не идиотская, — тихо возразила Нила.
— Ты что? — удивился Джастин.
— Джастин, система не идиотская. Она хорошая. Более того, ничего лучшего человечество еще не придумало!
— Как ты можешь такое говорить? — Он ждал, что Нила будет злиться или даже расплачется. Но соглашаться? Из него как будто выпустили весь воздух.
— Как я могу не говорить этого? — возразила она. — Джастин, я очень тебя люблю, но иногда мне кажется, что голова у тебя так и не оттаяла вместе с телом. Наша система работает. И работает гораздо лучше, чем когда-либо работала твоя. Кстати, я этим горжусь. Да, вначале я не делилась с тобой своими взглядами, потому что я была твоим реаниматологом… потом твоим другом и, наконец, стала твоей возлюбленной. Предлоги находятся всегда, но, как говорится, хорошенького понемножку.
— Нила! — взмолился Джастин.
— Помолчи немного, а потом ответь на вопрос. Твоя страна, Америка, была самой богатой и самой влиятельной во всем мире до Большого Краха, верно?
Джастин кивнул.
— У всех ли граждан твоей страны было хорошее жилье?
Джастин не ответил.
— У всех?
— Нет, — нехотя ответил он.
— А на Земле в целом?
— Определенно нет, — нехотя буркнул Джастин. — У нескольких миллиардов человек не было нормальной крыши над головой.
— Джастин, в нашей системе живет более сорока миллиардов человек, ни одному не отказано в возможности иметь хорошее жилье. Ни одному! А как насчет работы, Джастин? У всех ли жителей твоей страны была работа?
— Нила, ты и сама знаешь ответ на свой вопрос.
— Да, знаю. До недавних пор я сказала бы: в нашей системе все, кому нужна работа, получают ее. Джастин, я люблю инкорпорацию со всеми ее недостатками, потому что инкорпорация — единственная система, способная обеспечить подавляющему большинству людей счастье и процветание… навсегда.
— Нила, ты несешь чушь! — сухо ответил Джастин. — Заслуга принадлежит вовсе не инкорпорации, а научно-техническому прогрессу. У вас есть промышленная база, основанная на нанотехнологии, у вас высочайшая нейрокультура, у вас термоядерная энергетика. При таких достижениях немудрено обеспечить каждому еду и крышу над головой!
— Джастин, как ты думаешь, откуда взялся наш научно-технический прогресс? Дело не в технологии. Да, согласна, наши успехи поразительны — наверное, ты помог мне лучше понять их. Согласна и в том, что мне бы не хотелось жить в твое время. Во имя Дамзаха, ты ведь умирал от рака! Но даже в ваши дни достижения науки позволяли всех накормить и дать всем приличное жилье… Только нашей системы не было ни в одной стране мира. И в конце концов все рухнуло.
— Зато в моем мире, — грустно усмехнулся Джастин, — никого не заставляли покидать любимых против воли!
— Черта с два — не заставляли! — возразила Нила. — Может, не заставляли никого из твоих знакомых, но до Большого Краха сотни миллионов людей голодали из-за идиотских войн, и у них не было работы, поэтому они вынуждены были бросать свои семьи и искать счастья в других местах. Если у нас кого-то и «заставляют», как ты говоришь, перемещаться в другое место, то за щедрое вознаграждение. Почти во всех случаях перемещаемый может взять с собой семью. Иначе ничего бы не получилось.
— Если дело в этом, — возразил Джастин, — почему я не могу полететь с тобой на Нептун?
— Помимо того что по контракту наши отношения являются отношениями врача и пациента, я — исключение из правила.
— Замечательно! Мне стало гораздо легче.
— Но я всего лишь одна из тысяч исключений на сорок миллиардов. В вашей системе были сотни миллионов подобных случаев всего на шесть или семь миллиардов!
— И все же от твоих слов ничего не меняется, — буркнул Джастин. — Тебя вынуждают уехать!
— Нет, Джастин. — Она встала с дивана и повернулась к нему лицом. — Дело в тебе. Это ты вынуждаешь меня уехать! Ну как ты не понимаешь?
От изумления Джастин вытаращил глаза.
— Милый, — продолжала она, — если бы ты мог дать мне что-нибудь, ну хоть что-нибудь во всей системе, что бы ты мне дал?
Джастин не колебался ни секунды:
— Я бы скупил все твои акции, которые тебе не принадлежат, и передал их тебе!
