и чужих ожиданий он не собирался. Да, ему никогда не стать хорошим графом, достойным правителем.
Но оно и не нужно. Степану будет достаточно просто быть счастливым. Деньги у него есть, так что голодная смерть не грозит, дом тоже, и товарищи имеются.
Можно сказать, что он уже преуспел — даже некоторыми связями среди аристократов заручился. И убиваться из-за слов туполобого дракона, прыгающего в самое пекло ради своей любимой страны, народа и драгоценных подданных, Степан не собирался.
Ибениру надо — вот пусть и продолжает необдуманно рисковать собой, а вампир не собирается закрывать собой врагов, пока они продолжают втыкать ему ножи в спину.
Зима пролетела незаметно, попаданец еженедельно уходил в рейд со своим отрядом, в остальное время тихо разбирал документы в своем кабинете. Герцог едва ли оправился к началу февраля — уже мог ходить на костылях и в целом показывал ужасно медленный прогресс в лечении.
Ссора, если их разговор вообще таковой являлся, как-то сама сошла на нет. Керналион часто шутил, что поднаберется вампир ещё немного опыта, и будет играть роль уже не Эринара Шэбтава, а двойника герцога.
В целом, Степан обозначил бы их отношения как приятельские — Ибенир уже не казался таким отбитым моральным уродом и расистом, пекущемся только о «нормальных» гражданах, то есть обо всех, кроме вампиров и попаданцев.
Кифен перестал видеться Керналиону столь поверхностным и безрассудным, и герцог долго ворчал, когда срок в три месяца, который Степан проспорил, подошел к концу. Весна принесла с собой тепло и какую-то светлую надежду с предвкушением лучшего завтра.
Степан смог чуть чаще видеть Маниэр, когда сошел снег, построил в глуши небольшой бревенчатый домик, чтоб они могли встречаться без лишних глаз, все же назойливая слежка одинокого Веце порядком достала за это время.
К середине апреля появились первые цветы и герцог, полностью выздоровевший за исключением магядра, стал регулярно делать выговоры Степану. Вампир с серьезным лицом кивал, клялся, что подобное больше не повторится, и продолжал обносить клумбы в оранжерее и саду дракона. У Маниэр уже не было места, куда ставить цветы.
В мае Веце купил корешок малины и посадил за домом, в надежде, что лет через пять-шесть у него будет целая плантация. Лала с наступлением тепла переехала в сарай, полукровка купил ещё несколько куриц и петуха, Степан начал ненавидеть яичницу.
Каждое утро на завтрак были вареные или жареные яйца и вампир, сам не веря, что это вообще возможно, предпочитал кровь нормальной еде. Потому что яичница и один только ее запах стояли уже поперек глотки. Ничего, кроме яиц, Веце готовить не умел, поэтому вампиру опостылело почти полгода жрать одно и то же.
За весной наступило лето, срок службы на Ибенира истек и попаданец наслаждался короткой свободой, долгими вечерами провожая закат. Разработками зелий и артефактов было исписано уже десять толстых тетрадей, где-то среди личных документов валялось свидетельство на алхимика десятой ступени. Выше обещанного матерью герцога на целых две ступени, впрочем, по ощущениям, именно на десятой он сейчас и находился.
Степану и самому не верилось, что за такое короткое время он стал одним из лучших алхимиков в стране. И странных слухов о нем только прибавилось, потому что его имя вошло в ежегодное издательство самых выдающихся граждан страны.
Поговаривали, что Кифен Вальдернеский продался черным магам ради таланта, кто-то утверждал, что переселенца заменил другой переселенец, некоторые считали, что погиб не герцог Касар, а граф Кифен, и теперь вампирий герцог, украв личность мертвого Кифена, живет припеваючи.
Слухов было предостаточно, но в маленькой деревне, в самой отдалённой глубинке страны, они почти не тревожили вампира. Жители селения вежливо избегали встреч и приходили за помощью только если нужда совсем прижимала.
Веце нашел свое призвание в ведении хозяйства, разбил недалеко от дома большой огород, соорудил оросительную систему, и вечерами читал книги по сельскому хозяйству. И больше не вспоминал Аламию. К августу сердце полукровки окончательно исцелилось и он сварил суп из Лалы, устроив для них с господином и Маниэр маленький праздник — ещё немного и господину вернут титул.
Степан подбивал будущий бюджет и закупал строительные материалы, чтоб отремонтировать замок. Изредка к нему приходили письма от клана Касарин, и эта тоненькая ниточка связи приятно грела. В один из дней попаданец посетил место гибели герцога Касара.
Там было до странного красиво — заброшенный старый храм окружало цветочное поле, за ветхими стенами виднелся лес, и место, отнявшее жизнь его наставника, выглядело удивительно умиротворяюще.
Степан просидел на ступенях храма весь вечер, до самой темноты, размышляя. Он толком не помнил отца, ничего хорошего о нем тоже. Касар был ему отцом больше, чем родной, и когда попаданец в смирении принял то, что герцог умер, на сердце стало тоскливо.
Ветер бесшумно гнал цветочные лепестки по выметенным ступеням храма, будущий граф прощался с летом и теми, кто больше не с ним.
Место, кишащее прежде монстрами и провонявшееся темной магией, цвело и зеленело. Вампир тускло улыбнулся, наверно и правда, такие как Касар способны менять мир. И Степан жалел, что не смог узнать его лучше.
Когда попаданец ушел, тень, до этого срывающаяся за толстыми колоннами, вышла под лунный свет.
Касар вздохнул, сев на то же место, где только что сидел Кифен. Вечер выдался теплым, и вампир поднял глаза ввысь. Луна ярко светила, цветы беззаботно покачивались от легкого ветра, и где-то там, далеко, жили Вальдернеские, ради которых он столько сделал, ради которых от многого отказался. Вальдернеские, ставшие теми, кого он столько лет гнал. И Касар мог принять что угодно, только не это.
И как жить дальше, когда всякий смысл утерян, не знал. Конечно, он мог бы отмыть свой клан, вычистить от всей грязи, но теперь все это казалось бессмысленным. Когда он уйдет, они снова отвернутся от света, снова сойдут в верного пути, и тратить оставшееся время лишь на то, чтоб направлять их, он больше не хотел.
Пожалуй, спустя столько лет пора пожить для себя, побродить по миру, любоваться лесами и лугами, а не носиться по всему континенту за черными магами. Касар глухо рассмеялся, он не имел ни малейшего понятия, куда пойдет и что будет делать, но сегодня последние сомнения развеялись. Кифен продолжит его дело и позаботиться о вампирах, поэтому волноваться не о чем.
Ещё год. Да, этого времени вполне хватит, чтоб убедиться, что его преемник твердо стоит на ногах. А потом можно будет сплавать на другие континенты, посетить все кланы
