комнатах стояли койки для детей. Значит, Коряга не заставляла их спать в одной большой комнате; они, вероятно, собрались там из-за бури.
– Госпожа! – позвал Виндль. – Есть ли у вас план?
– Я могу создавать буресвет, – пропыхтела Крадунья и, зачерпнув немного крути, проверила комнату по другую сторону коридора.
– Да. Загадочно, но так и есть.
– Он не может. А сферы встречаются редко, потому что никто не ожидал бурю посреди Плача. Значит…
– Ах… Мы можем попробовать его измотать!
– Я же не могу с ним бороться, – сказала Крадунья. – Кажется, это лучший вариант. Хотя, возможно, придется прокрасться вниз и взять еще еды.
Где же Коряга? Никаких признаков того, что хозяйка приюта пряталась в этих комнатах, но также и никаких следов ее мертвого тела.
Крадунья нырнула обратно в коридор. Мрак царил на другом конце, возле ступеней. Он медленно шел к ней, держа осколочный клинок странным обратным хватом, с опасным концом, указывающим в сторону и назад.
Крадунья сбавила круть и перестала светиться. Ей нужно было загонять его и, возможно, убедить, что ее силы на исходе, чтобы он не берег собственные.
– Очень жаль, что я должен это сделать, – сказал Мрак. – Когда-то я принял бы тебя как сестру.
– Нет, – ответила Крадунья. – Ты ведь не сожалеешь, правда? Ты вообще в силах печалиться?
Он остановился в коридоре, все еще держа перед собой сферу для света. Казалось, он действительно обдумывает ее вопрос.
Ну что ж, тогда пора двигаться. Она не могла позволить загнать себя в угол, а иногда это означало необходимость броситься на парня с ледащим осколочным клинком. Он принял стойку фехтовальщика, когда она кинулась к нему, затем шагнул вперед, замахиваясь.
Крадунья оттолкнулась в сторону и покрыла себя крутью, уклоняясь от меча, скользнула по полу слева. Она промчалась мимо него, но что-то в этом маневре показалось слишком легким. Мрак наблюдал за ней внимательным, проницательным взглядом. Несомненно, его промах был преднамеренным.
Он развернулся и опять двинулся на нее, ступая быстро, мешая спуститься по ступенькам на первый этаж. Это вытеснило ее к лестнице наверх. Мрак, казалось, хотел, чтобы она двинулась в том направлении, поэтому Крадунья сопротивлялась, пятясь по коридору. К несчастью, в этом конце коридора была только одна комната – та, что над кухней. Она пинком распахнула дверь и заглянула внутрь. Спальня Коряги с комодом и постельным бельем на полу. Самой хозяйки нигде не видно.
Мрак продолжал наступать.
– Ты права. Кажется, я наконец-то освободился от последних остатков вины, которую ощущал когда-то, выполняя долг. Я полон чести, я преображен. Это давно должно было случиться.
– Отлично. Так ты теперь… бесчувственный спрен.
– Эй, – сказал Виндль. – Это оскорбительно.
– Нет, – сказал Мрак, не слыша Виндля. – Я всего лишь человек, достигший совершенства. – Он помахал ей сферой. – Людям нужен свет, дитя мое. Будучи сами по себе, мы находимся во тьме, наши движения случайны, основаны на субъективном, изменчивом сознании. Но свет чист и не меняется в зависимости от наших сиюминутных капризов. Чувство вины при точном следовании кодексу – пустая трата эмоций.
– А как насчет других чувств?
– Среди них немало полезных.
– И ты, разумеется, постоянно их ощущаешь.
– Да, конечно… – Тут он замолчал и как будто вновь задумался над ее словами. Он склонил голову набок.
Крадунья прыгнула вперед, опять сделавшись скользкой. Он охранял путь вниз, но ей все равно нужно было прошмыгнуть мимо него и спуститься. Захватить немного еды, вынудить его двигаться вверх и вниз, пока у него не закончится энергия. Она предвидела, как он взмахнет мечом, и, когда это случилось, оттолкнулась в сторону – все ее тело было скользким, за исключением «рулящей» ладони.
Мрак отбросил сферу и двинулся неожиданно быстро, вспыхнув огнем буресвета. Он выронил осколочный клинок, который тут же исчез, и выхватил из-за пояса нож. Когда Крадунья летела мимо, он с грохотом опустил его и воткнул в ее одежду.
Шквал! Нормальную рану ее круть залечила бы. Если бы он попытался схватить ее, она оказалась бы слишком скользкой и увернулась. Но нож вонзился в дерево и поймал ее за край верхней рубашки, заставив резко остановиться. Несмотря на то что Крадунья была покрыта крутью, она просто подпрыгнула и скользнула назад.
Он отвел руку в сторону, снова призывая клинок, в то время как Крадунья отчаянно пыталась освободиться. Нож вошел глубоко, и Вестник держал его одной рукой. Шквал, он был силен! Крадунья укусила его за руку, но безрезультатно. Она изо всех сил пыталась стянуть с себя верхнюю рубашку, делая скользким все тело, но не эту тряпку.
Появился осколочный клинок, и Вестник замахнулся. Крадунья барахталась, наполовину ослепленная рубашкой, которая теперь задралась через голову, закрывая большую часть поля зрения. Но она чувствовала, как лезвие опускается на…
Хрясь!
Мрак охнул.
Крадунья выглянула наружу и увидела Корягу, стоящую на ступеньках наверху со здоровенной палкой в руках. Мрак тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, и Коряга снова ударила его.
– Оставь моих детей в покое, чудовище, – прорычала она.
С нее капала вода. Она вынесла сферы на крышу, чтобы зарядить. Конечно, именно там она и была. Она же упоминала об этом раньше.
Хозяйка приюта подняла над головой дубину. Мрак вздохнул, затем взмахнул клинком, разрезая ее оружие пополам. Он вытащил кинжал из пола, освобождая Крадунью.
«Да!»
Затем он пнул ее, и она умчалась прочь по коридору из-за собственной скользкости, полностью потеряв контроль.
– Нет! – воскликнула Крадунья, убирая скользкость и останавливаясь.
Перед глазами все дрогнуло, когда она увидела, как Мрак повернулся и схватил Корягу за горло, затем стащил со ступенек и бросил на землю. В теле старухи от удара что-то треснуло, она обмякла и перестала шевелиться.
Тогда Вестник ударил ее – не осколочным клинком, а обычным ножом. Зачем? Почему бы не прикончить жертву?
Мрак повернулся к Крадунье, окруженный тенями от упавшей сферы, в этот миг куда больше похожий на монстра, чем та неспящая тварь, с которой она повстречалась в переулке.
– Все еще жива, – сказал он Крадунье. – Но истекает кровью и без сознания. – Он отшвырнул свою сферу ногой. – Она слишком неопытна, чтобы знать, как питаться буресветом в этом состоянии. Тебя мне придется пронзить и ждать, пока ты не умрешь по-настоящему. Но эта может просто истечь кровью. Что уже происходит.
«Я могу исцелить ее», – в отчаянии подумала Крадунья.
И он это знал. Он дразнил ее.
Больше не было времени гонять его, пока не иссякнет буресвет. Направив осколочный клинок в сторону Крадуньи, Вестник теперь действительно выглядел просто силуэтом. Мраком. Истинной тьмой.
– Я не знаю, что делать, – сказала Крадунья.
– Скажите Слова, – произнес Виндль рядом с ней.
– Я их сказала в глубине души.
Но какая от них польза?
Слишком мало людей прислушивались к чему-либо, кроме собственных мыслей. А что толку от слушания прямо сейчас? Все, что она могла слышать, – шум бури снаружи, от
