исхитряться просто, что бы сходить в туалет…
- Пап. Это клиника. И она, как я поняла, чуть ли не единственная в своём роде. Здесь относятся к пациентам с уважением и всячечски стараются, что бы те не терпели никаких неудобств.
- Дочька, - пожилой мужчина поймал суетившуюся девушку за руку и показал глазами на стул. – Хватит метаться по комнате. Сядь и расскажи подробно о моём состоянии и что будет дальше.
Девушка села и, как послушная ученица, положив руки на колени, рассказала.
- Сегодня тебе восстановили проходимость спинного мозга. Ноги и руки, как мне сказали, полностью в нормальном остоянии, но, как понимаешь, пока позвоночник повреждён, тебе вставать ни в коем случае нельзя. Завтра у тебя вторая встреча с врачами. Будет продолжено воздействие на организм, что бы полностью восстановить позвоночник. Третий подход через неделю. Что, на мой взляд, самое главное, Анетон пообещал, что через пару недель ты сможешь пойти сам, самостоятельно. Конечно, без приседаний и бега, без нагибаний и привычной зарядки по утрам, но я считаю, что и это за гранью реального. Антон с сестрой, они…
Мужчина улыбнулся и дочь впервые за долгое время увидела на его лице не гримасу боли, а ту добрую улыбку, которую с самого раннего возраста всегда видела у папы на лице.
- Девочка моя. Ты через два слова на третье – Антон то, Антон сё… Рад, что ты столь внимательно слушала пожелания лечащего врача. Если не приувеличиваешь, то вести хорошие. Что ж, тогда через месяц-полтора, как надеюсь, мы сможем вернуться домой. Тот блок, что сгорел, я смогу восстановить. Только б руки работали как надо… А что врачи вполне достойно выполнили свои обязанности, я и сам ощущаю. Пальцы рук и ног ощущаю как и до падения с высоты. Правая рука уже сгибается в локте. Это, конечно, удивительно даже для уровня нашей медицины, а что говорить про здешнюю, так и вообще за гранью. Хорошо. Со мной и моим здоровьем более-менее понятно. Теперь ответь на пару вопросов. Ты с Антоном о чём-нибудь говорила? Я имею в виду другие темы?
- Нет, папа. Знаешь, как мне показалось, он и сам не хочет об этом говорить, словно показывая, что как врач отработает оплаченное время и всё. А как мы потом… Куда и когда… если честно, даже обидно.
- Он мне до операции это сказал прямо, без всяких недомолвок – мол, наши проблемы его не волнуют. Хотя, если честно, мне такой подход нравится. И в самом деле – кто мы ему? Да никто. Одни из многих пациентов. Говорил со мной без лести, без заинтересованности, словно я бревно какое. Ну и ладно.
- Пап! – изумилась девушка. – Так ты что, так и не захочешь с ним поговорить? Почему ты передумал? Я наш, другой? Который стал местным?
- Это два вопроса, а не один. На первый я ответил и не хочу менять мнение. Что касается второго, то, как мне кажется, встреча состоится в самое ближайшее время. Кстати. Ты сейчас можешь соединиться с разумом Антона? Или его сесты?
Мара поникла плечами, опустив голову.
- Антон восстановил мою чувствительность, точнее, снял все ограничения, но сам мне неподвластен, как и его сестра. Вместо них у меня в мозгу два тёмных провала. Словно они есть, а в то же время и нет. Пока ты был в беспамятстве, я пыталась понять что они и кто они, но ничего не получилось. Такое впечатление, что они выставили непроницаемый барьер именно от меня. Жаль, что ты обладаешь иными способностями. Поэтому остаётся одно – или выйти на прямой контакт или… вообще, до расставания не приближаться к ним.
- Второе, думаю, более разумно. Жаль, конечно, что ты не смогла проникнуть к ним, но, с другой стороны, твои действия во многих мирах подсудны и караются самыми строгими наказаниями, влоть до смерти. Поэтому, с данного момента, обещай мне, что не станешь и дальше пытаться добиться своего.
- Папа, ну как ты не понимаешь? Это настолько уникальные личности даже для нашего мира, а ты…
- Дочь. ОБЕЩАЙ!!!
- Хорошо, папа, обещаю. Но давай и ты дашь мне слово, что спустя день или два сам не заставишь меня нарушить обещание. Даёшь СЛОВО?
- Даю, дочь. А теперь скажи – здесь имеется что-либо съестное? А то, если честно, складывается впечатление, что я с неделю вообще ничего не ел.
- Есть, конечно. Я заказала из кафе обед, даже двойной. Сама уже поела – вкусно, не хуже, чем в ресторане при гостинице. Так что, я тебя покормлю?
- Давай, милая, только при условии – сьем, сколько смогу, работая своей рукой, а когда устану, скажу…
* * *
Сколько сидел Антон в забытьи, он не знал, но его привёла в чувство трель звонка. Не глядя, кто звонит, нажал соединение.
- Ты звонил, Антон? – раздался в трубке голос уставшего человека. – Извини, сразу ответить не мог – совещание. К тому ж, сам того не зная, вновь поставил Управление с ног на голову. Вот что с тобой делать – ума не приложу. Как сам по себе живёшь – вроде нормальный парень, такой, как и все. Но стоит с тобой кому-нибудь встретиться или переговорить по телефону – всё, жди атомную войну.
- Сан Саныч, Вы обо мне говорите так, словно я вестник Армагеддона. Совсем не так. Я лишь хочу жить нормальной жизнью, именно как все, не привлекая на свою пятую точку приключений. Я же не вноват, что стоит мне вылезти из норы, как ко мне эти самые неприятности сами прилипают.
- Ну, хорошо, я и сам понимаю, что тебе нервотрёпка не нужна. Что звонил?
- Так хотел поинтересоваться - кто ко мне такой умный от Вашего имени прибыл. Я не имею в виду Терентьева. Того знаю чуть ли не с детства. А этот компьютерщик кто такой?
- Вот и говорю, что ты своим существованием будоражишь нашу службу. Кто он такой? Да, как оказывается, не совсем и рядовой исполнитель. Полковник, как вернулся в Управление, сразу рапорт написал на его действия и прямиком ко мне. Я от таких вывертов чуть не сорвался – хотел было сам наказать, своей властью, но мелькнула мыслишка копнуть чуть поглубже, вот буча и поднялась.
