Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
– Слишком однобоко, – проворчал Мунин, уплетая завтрак. – Там наверняка целый комплекс причин, это же символика. Хотя частоты… хм… Почему нет? Кстати, если гид в Иерусалиме был прав, и камни подавали какие-то сигналы, они могли не мигать лампочками, а работать на своих частотах… – Он запнулся под внимательными взглядами компаньонов. – Ну, если свет – волна, то здесь ведь тоже волны, только невидимые… Я что-то не то говорю?
– Всё правильно говоришь, – с уважением кивнула Ева, и Одинцов очередной раз подивился сообразительности историка, который обычно бравировал незнанием физики с математикой…
…а ещё Одинцов подумал, что теперь самые большие опасности позади, а значит, пора восстанавливать отношения с Евой: она по-прежнему его сторонилась.
День обещал быть жарким. Компания не спеша брела по улочкам старого Яффо, глазея по сторонам.
– Можете выбрать любой ресторан, – сказал Одинцов. – Приглашаю вас всех, будем кутить. Да, если кто забыл, напоминаю, что завтра у меня день рождения… Конрад Карлович, у Шрёдингера твоего любимого тоже. С тебя тост про кошку.
– А точно! – оживился Мунин. – Файлы Зубакина должны были уничтожиться двенадцатого августа, и вообще всё должно было кончиться. Вот оно и кончилось.
– Не говори гоп, – дружески посоветовал Одинцов, но историк не унимался:
– Помните майсу, которую гид рассказывал? Когда человек мог исцелять больных, но всю жизнь потратил на подготовку врачей и больниц, а сам никого так и не вылечил… Это же про нас! Работаем только на будущее…
– Мы его изобретаем, потому что предсказать не можем, – без особой иронии откликнулся Одинцов, и Мунин замолчал…
…правда, ненадолго: вскоре он уже рассказывал спутникам про Яффо – самый старый город на планете, в котором четыре тысячи лет не прекращалась жизнь. Компания услышала и про красавицу Андромеду, прикованную к скале у здешнего берега, и про Иону, бежавшего из Яффо, но возвращённого в чреве кита; и про царя Соломона, получавшего через местный порт ливанские кедры для строительства Первого Храма; и про Александра Македонского…
Компания наслаждалась возможностью гулять без оглядки. Мунин продолжал играть роль экскурсовода. Увлекая спутников, он свернул с улицы Яфет в какой-то узкий переулочек, – и четвёрка оказалась в Абраша-парке. Там историк двинулся по дорожкам среди ухоженных зелёных лужаек с такой уверенностью, как будто ходил здесь каждый день. Он привёл компанию на холм, откуда хорошо просматривалось бирюзовое море в ослепительных солнечных бликах, и объявил:
– Прошу! Мост желаний.
Холм разрезáла надвое расщелина с автомобильной дорогой, изгибавшейся по дну. Через расщелину был перекинут узкий деревянный мост с высокими перилами.
– Обратите внимание на северный поручень моста, – подражая манере гидов, сказал Мунин. – Там закреплены бронзовые барабаны с двенадцатью знаками Зодиака. Древняя легенда гласит: если положить руку на свой знак, посмотреть на море и загадать желание, оно непременно сбудется. – Историк не удержался от смеха и, потеряв серьёзность, прибавил: – Эту древнюю легенду, насколько я понимаю, сочинили в местном отделе по развитию туризма. Так что желания насчёт денег загадывать бессмысленно, бюджета наверняка нет.
– Я Скорпион! – сообщила Клара и пошла по мосту в поисках своего знака.
Одинцов сочувственно взглянул на Мунина.
– Повезло тебе…
– Ничего, разберёмся! – бодро ответил Мунин, а Ева положила руку на бронзовое изображение Рыб.
– Ты же вроде Близнецы, – удивился Одинцов.
– От июля до марта девять месяцев, – сказала Клара, похлопывая барабан со Скорпионом. – А март – это Рыбы. До чего же вы, мужчины, недогадливые…
Одинцов нахмурился.
– В каком смысле?
Клара вскинула брови и подняла глаза к выгоревшему небу, а Ева, закусив губу, посмотрела на Одинцова сквозь навернувшиеся слёзы.
– В самом прямом смысле, – сказала она. – И что? Да, я очень устала, я плохо одета, мне тридцать восемь лет… и я беременна.
Мужчины от этой новости всегда шалеют, но реагируют по-разному. Ошалевший Одинцов сглотнул и сказал:
– Я вызову такси.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
