Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– Меченые – это потомки богов, те, в ком проснулась их кровь, люди с необычными и сверхъестественными способностями. В отряде «Акинак» существует Орден, объединяющий таких людей. – Больше вопросов не последовало, и сержант скомандовал: – Нале-во! – семеро бойцов развернулись на выход из крепости, и последовала следующая команда: – Бегом, марш!
Семь Меченых во главе с сержантом Куликовым быстрой рысью побежали за пределы крепости, пробежали километров десять и наземь рухнул первый – лейтенант Перов. Тяжко дыша, как загнанная лошадь, он уткнулся лицом в холодную землю и самостоятельно встать не мог. Евграфов и Дава подхватили его под руки и поволокли за остальными бойцами, которых подгонял Куликов и не давал останавливаться. Первый привал сделали через три километра, у небольшого ручья, впадающего в речку. Через час вновь побежали, потом перешли на шаг, вновь бег, снова шаг, и так продолжалось до позднего вечера. На ночь они остановились в лесу, еды не было, огня также, а время было осеннее, конец октября месяца, холодновато уже. Все были измотаны, камуфляж пропотел и прилип к телу, шерстяные шапочки срослись с волосами, хотелось есть, и только сержант Куликов выглядел так, как если бы он не отмахал за короткий световой день пятьдесят километров по косогорам, а совершил небольшую прогулку.
– Воины, есть хотите? – окликнул он бойцов.
– Да, – одновременно отозвались Дава и Евграфов, прислонившиеся к большому дубу, у остальных сил на разговор не было.
– Тогда вперед, – сержант махнул рукой в сторону леса.
– Чего вперед? – не понял Васька.
– Лес прокормит вас, – пояснил Куликов, – тем более по осени. Разбудите в себе зверя, воины, и он добудет себе пропитание. Представьте, что вы лесные хищники.
Делать было нечего, солдаты разбрелись по лесу, и Дава постарался представить себя волком, который вышел на охоту. Поначалу ничего не происходило, он только пер напролом по темному лесу и наверняка распугивал всю окрестную дичь. Время от времени он выходил на небольшие полянки, где видел грибы и ягоды, но он не знал, съедобны ли они, и, переборов желание съесть их, двигался дальше. Сколько он так бродил, Дава не знал, три, может быть четыре, часа и, вот, окончательно обессилев, он просто рухнул наземь, в кучу палой листвы, закрыл глаза и провалился в сонную тревожную полудрему.
Сон его продолжался недолго, и вскоре он очнулся от холода. Мир вокруг него изменился, и поначалу Дава не понимал, что же изменилось. Что не так? Он привстал и, посмотрев на луну, только краешком выглядывающую из-за облаков, неожиданно для себя потянулся всем телом и завыл как волк.
– У-ууу-у! – разнесся по ночному темному лесу протяжный звук его голоса. Столько тоски, надежды и призыва к братьям было в его голосе, что он даже не удивился, когда услышал ответ.
– У-ууу-у! – пришло слева, с той стороны, куда ушел Евграфов.
– У-ууу-у! – раздалось справа, там был бывший лейтенант Таманской дивизии Перов, решивший попробовать поймать рыбу или рачков в устье лесного ручья.
Где-то вдали, в разных уголках леса, вторили им голоса остальных семи Меченых, и перекрывая их глас, от места последней стоянки пронесся громкий рык волка-вожака, который созывал своих братьев на охоту. Не раздумывая и полностью положившись на зверя внутри себя, наконец-то прорвавшегося сквозь все внутренние препоны души, Дава рванулся на зов. Мир вокруг солдата поменялся, как и сам Васька, все стало четче, резче и наполнилось досель неизвестными ему запахами и звуками. Сам он стал быстрее, зрение приспособилось к ночной темноте леса, и усталость пусть не пропала полностью, но отступила куда-то на второй план.
Перепрыгивая длинными и выверенными прыжками стволы поваленных деревьев, всего за несколько минут он достиг места, куда звал его вожак. Куликов стоял на середине полянки, и Дава, забывший человеческий язык, только издал некий рык и встал рядом с сержантом. Вскоре молодые Меченые были в сборе, и восемь быстрых смертельно опасных теней единым порывом метнулись в лес. Где-то там на водопой вышли олени, и каждый из «волков» знал, что это и есть их сегодняшняя добыча. Они пересекли ручей, пробежали около трех километров и с подветренной стороны влетели в стадо оленей, до последнего момента не чуявших для себя никакой опасности.
Вперед выскочил сержант, он прыгнул на шею молодого оленя и обрушил на его позвоночник мощный удар кулака. Испуганное стадо рванулось в стороны, и возле водопоя остались только люди, на время ставшие хищниками, и олень, ставший их добычей. Даве захотелось броситься вперед, впиться зубами в горло поверженного животного, дорваться до его вены и пить еще горячую кровь, но предостерегающий рык вожака, почуявшего этот позыв не только от него, говорил одно: «Всем стоять, смотреть и учиться».
Куликов подошел к горке сучьев, сложенных подле большого раскидистого дерева, растущего рядом с водопоем и, достав из кармана камуфляжа зажигалку, чиркнул ею и разжег костер. Вот здесь Даве стало не по себе, так как одна его сущность, звериная, говорила, что огонь опасен, а вторая, человеческая, уверяла в том, что так все и должно быть. В итоге, победила вера в вожака, который подозвал всех ближе, и молодые Меченые, впервые познавшие одну из граней своего Дара, послушались его. Они рассаживались вокруг костра и, глядя на огонь, постепенно вернулись в свое привычное человеческое состояние.
Сержант, который контролировал их поведение и наблюдал за реакциями, встряхнулся, сбрасывая прочь остатки своей звериной сути и, оглядев бойцов, спросил:
– Ну, и как вам второй урок?
За всех ответил Дава:
– Еще не понятно, хорошо это или плохо.
Инструктор усмехнулся:
– Если оставить все как есть, то плохо и бед натворите, а если под присмотром опытного Меченого, то весьма полезно.
– Вы для этого изматывали нас марш-броском?
– Да, человек должен перешагнуть через себя, а такое возможно только когда он измотан до крайности. Охранные механизмы души, оберегающие нас от зверя внутри, становятся очень слабы, а здесь, в этом древнем лесу, где некогда бродили Предтечи, на время отключаются полностью. Со временем вам не потребуется загонять свое второе я в подполье, произойдет сращивание двух половинок в единое целое. Вам еще многое предстоит познать, а пока давайте озаботимся ужином. Перов, Евграфов, Давыдов и Костров на разделку туши, ножи найдете под корневищами дерева. Баринов, натаскаешь воды от ручья, котел там же, под деревом. Выгорский и Сергеев, на вас сучья для костра. Вперед! На все про все вам пять часов. С рассветом двинемся дальше. Вам еще многое надо узнать и сделать.
Прошло две ночи, и вот, отмахав от УЦ «Изенгард» почти двести километров, они вышли к стенам небольшой крепости на севере Гредмара.
– Сегодня присяга на верность отряду, – останавливая бег, объявил Куликов. – Идем в капище Сварога, его здесь совсем недавно построили для воинов нашего гарнизона.
«Действительно, четвертая ночь», – вспомнил Дава и двинулся вперед, к небольшой роще, в центре которой, огражденный невысоким деревянным тыном, находился столб с резным ликом сурового бородатого человека. Рядом с идолом пылал высокий костер, разгоняющий ночную тьму, и стоял высокий старец с красивым резным посохом в правой руке. Но не это запомнилось Даве, а глаза старца, как будто пронизывающие его насквозь, и в сочетании с белым балахоном и длинной бородой впечатление это производило, как если бы он попал в некую сказку.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
