…Разговоры о предстоящей войне с Чехией идут в народе, который в своем большинстве этой войны не желает, опасаясь, что она не ограничится Чехией… армия не свободна от таких настроений…
…Подводя итоги, можно считать твердо установленным: перспектив в обозримом времени разгромить… Чехословакию, не вызвав выступления Англии и Франции, — нет…
Если в войну вступят Англия и Франция, то это более не будет вмешательством в пользу Чехии, а борьбой не на жизнь, а на смерть с Германией».
Бек скептически оценивал возможность вступления Венгрии в войну на стороне Германии, а Польшу рассматривал как потенциальную угрозу германским интересам.
Касаясь перспектив удержания прочной обороны на западном фронте в период активных операций против Чехословакии, генерал и на это смотрел пессимистически—из-за недостатка сил армии и авиации и слабости укреплений. Бек уведомлял главнокомандующего Браухича, что такую его точку зрения разделяют и другие старшие офицеры генерального штаба.
Лишь в одном взгляды Гитлера и Бека совпадали — в оценке «советского фактора».
Ни в 1936, ни в 1937 году в немецких директивах о подготовке к войне с СССР еще ничего не говорилось, к этому времени между нашей страной, Чехословакией и Францией уже были заключены договоры о взаимопомощи. В это время боевая мощь Красной Армии из-за начавшихся массовых репрессий, выкосивших командные кадры, оценивалась германской разведкой крайне низко.
Вот что писал об этом главнокомандующему армией Браухичу генерал Бек:
«Возможное использование русской армии в результате расстрела ее руководителей сильно сократилось. Поэтому вмешательства армии не следует ожидать, но нужно считаться с немедленным участием их ВВС. Как фактор долгосрочного значения, Россию в роли противника все еще следует оценивать во всех областях высоко».
Если в оценке разведывательной информации об СССР начальник генерального штаба был согласен с Гитлером, то в отношении США и Японии их мнения расходились. Бек считал, что военно-экономический потенциал США, а также позиция их государственного руководства и настроения в народе основательно не принимаются во внимание. Он полагал, что военная промышленность США способна наладить массовое производство вооружения и поставлять его Англии. В целом Бек считал США потенциальным военным союзником островной монархии. Некоторые его слова оказались пророческими: «Если Америка со своими 130 миллионами жителей выступит на стороне Англии и Франции, а это, к сожалению, нужно считать вероятным, хотя в начале не следует думать о непосредственной военной поддержке», то этому Германия «ничего не сможет противопоставить».
Несмотря на то, что Бек вплоть до ухода с поста начальника генерального штаба армии в 1938 году выражал несогласие с планами осуществить уже в этом году нападение на Чехословакию, он, служака дисциплинированный, участвовал в его подготовке.
Такую же позицию занимал и адмирал Канарис. Практически руководство абвера вело двойную игру — ведь именно Канарис возглавлял и лично контролировал развертывание шпионажа и диверсий в Чехословакии. В то же время он предпринимал и некоторые довольно рискованные шаги, чтобы не допустить гибельного, с его точки зрения, военного конфликта с Англией и Францией, в котором Чехословакия могла сыграть «первую скрипку».
На протяжении 1936,1937,1938 и начала 1939 годов напряжение в тайной войне против Чехословакии нарастает, достигнув кульминации в канун мюнхенского сговора. Представление о том, что происходило в те дни, дают сводки агента «А-54».
В апреле 1937 года он сообщает, что центр абвера в Дрездене получил чертежи чехословацких фортификаций в Северо-Чешской области, прикрывающих путь к Праге.
С тревогой восприняли в Праге информацию, полученную от «А-54» 14 июля 1937 года, о том, что в районе Кралики — в Орлицких горах, на границе с Силезией, германское командование планирует осуществить бросок на юг — он должен последовать в самом начале войны. Цель его — рассечь страну надвое.
16 сентября во 2-м отделе от неутомимого «А-54» узнали, что руководящий работник мюнхенского бюро абвера майор Новак срочно выехал в турне по Австрии, Венгрии и Румынии. В Вене он предполагает договориться с австрийской военной разведкой об обмене информацией о Чехословакии, в Будапеште Новак должен встретиться с агентом, специально прибывающим из Чехословакии. 11 ноября «А-54» — теперь он именовал себя в беседах с чехословацкими разведчиками «обер-лейтенантом Веделем» — сообщил, что Новак успешно выполнил свою миссию. Большое впечатление на чехословацкую сторону произвела весть о том, что в дрезденском центре абвера создан новый, 7-й, отдел, начальником которого назначен прибывший из Берлина капитан генерального штаба Демель. Его задача — проведение в Чехословакии диверсий в случае войны с помощью заранее подготовленных агентов. Все говорило за то, что «день Икс» приближался.
Плодотворной для чешских разведчиков была и следующая встреча с «А-54» вечером 16 декабря 1937 года у Нойгештайна начальников службы разведки и контрразведки Главного штаба — подполковников Бартика и Штранкмюллера. Гость из Германии «засветил» еще одного шпиона, внедренного в штабные верхи чехословацкой армии, капитана Леффлера, проживающего в Праге на улице Народная, 6. Известил он и о визите в Дрезден самого адмирала Канариса в первой неделе декабря: «Он предложил усилить шпионаж против Чехословакии и добывать материалы о мобилизационных планах ее армии. Не жалеть для этого ни денег, ни людей…» Подполковник Бартик узнал об агентурной сети особого назначения — «Шпаннунгснетц», в которую входили 264 агента. Их деятельность должна была начаться непосредственно перед атакой Чехословакии. Столь же важными были сведения о «Судето-немецком легионе» — боевой организации нацистов в приграничных районах, о местах предполагаемой установки абвером тайных радиостанций и, наконец, список конспиративных адресов нацистской разведки в Австрии, Бельгии, Румынии, Франции и Югославии.
В заключение «А-54» как бы между делом заметил, что есть возможность захватить портативную радиостанцию, которую намечается доставить в Чехословакию для одной из агентурных групп:
«Человек из абвера доставит упаковку с рацией в период с 25 марта по 1 апреля в гостиницу «Турнхапле» в Барнштейне. Там он встретится с агентом, который приедет из Чехословакии. Тот перевезет ящик через границу и оставит в камере хранения в Нойгештайне. Квитанция на получение будет передана третьему агенту.
— Но как его опознать?
— Очень просто…
— Просто? — удивленно протянул чехословацкий офицер. — Так кто же он?
— Я, — усмехнулся «А-54».
Начало 1938 года — время лихорадочной подготовки к «аншлюссу» Австрии и захвату Чехословакии.
Канарис хорошо знал своих «противников» в Вене: с начальником австрийской военной разведки подполковником Лахузеном он поддерживал весьма тесные отношения, пользуясь его помощью при организации шпионажа в Чехословакии. Когда 12 марта части вермахта, СС и полиция вступили в Австрию, в Вене уже несколько дней работала тайная оперативная группа абвера, обеспечивая сохранность архива австрийской военной разведки и передачу ее в Берлин.
