Вся программа была спорной с самого начала, поскольку в военном ведомстве было много критиков, препятствующих внедрению некоторых личностей, связанных с нацистским режимом. Набор и обустройство этих немецких ракетных специалистов происходил вне заведенного порядка работы Государственного департамента, предусматривавшего собеседование или рассмотрение дела. Первая группа немцев прибыла в Соединенные Штаты в ноябре 1945 года. Личные дела многих немцев, предложенных для работы в «Скрепке», действительно обнаруживали самые разнообразные связи с нацистским правительством. В августе 1945 года президент Трумэн утвердил проект «Скрепка», предполагая, что никто с темным политическим прошлым не будет допущен в Соединенные Штаты. Однако на деле такой высокий стандарт не всегда последовательно соблюдался, частично потому что немецкие ракетные специалисты были столь важны для национальной безопасности Америки. Многое в операции «Скрепка» будет оставаться засекреченным долгие годы после Второй мировой войны.
Фон Браун оказался энергичным лидером переселенного сообщества немецких ученых-ракетчиков. Его навыки лидера сложились в Германии и проявились в ходе опасного бегства из Пеенемюнде к американцам. Эта черта характера была ему присуща всегда, поскольку он был рожден в семье прусского дворянина. Он оказывал сильное воздействие на всех, с кем встречался: он был высоким (1,82 м), с густыми светлыми волосами, с квадратной челюстью и поразительно привлекательной внешностью. Он был известен своим атлетизмом, раскатистым смехом и умением поддерживать разговор. Друзей и посторонних одинаково подкупали его личное обаяние, свободное владение несколькими языками и разнообразные культурные интересы. Например, в Пеенемюнде он участвовал в камерном оркестре и с удовольствием играл и на рояле и на скрипке. Всю свою жизнь он был жадным читателем, утоляя свой интерес к философии, религии, географии и политике. С близкими он был прямым и откровенным, но в опасном мире нацистской Германии умел быть хитрым, безжалостным и способным к коварному политическому маневрированию. Однако несмотря на все свои прагматические качества, он никогда не оставлял мечту об исследованиях космоса, пристрастии, которое стало пророческим в его карьере.
Жизнь в Уайт Сэндс была для фон Брауна и его коллег трудной, потребовала напряжения всех сил. Она была в одинаковой мере заполнена профессиональными достижениями и приступами личной неудовлетворенности, вызванной неопределенностью их положения. С одной стороны, они запустили почти 70 ракет ФАУ-2, намного опережая параллельную программу русских в Капустином Яре. Испытания в Уайт Сэндс были очень успешными, они принесли огромное количество научных и технических данных. С другой стороны, немцы жили в казармах, в комплексах с самыми примитивными удобствами: зал с общим столом для еды, административные и служебные строения, увеселительный клуб. На первом этапе люди, работавшие в Уайт Сэндс, не имели паспортов или других документов, которые позволили бы им свободно перемещаться за пределами военной базы. По крайней мере, здесь не было изгороди, поскольку само необитаемое пустынное место представляло преграду к внешнему миру. За пределами испытательных территорий лежали горы Сан Андре и Сакраменто. Летом стояла отупляющая жара. Ближайшим городским центром было Эль Пасо, Техас, который время от времени немцам позволялось посещать.
Посетивший Уайт Сэндс в 1948 году обозреватель New Yorker Дэниэль Ланг оставил яркое изображение испытательной программы ФАУ-2: «Жители Уайт Сэндс, чье мировосприятие может оказаться каким угодно, ибо нам оно неизвестно, весьма увлеченные люди, которые готовы, чтобы ими выстрелили на Луну». Ланг писал, что запуски ракет происходили каждые несколько недель, и часто эти пуски привлекали высокопоставленных военных. Гражданские лица, проживавшие неподалеку от Уайт Сэндс, существовали с привычкой к «ярким огням, которые со свистом проносятся над бесхозными землями». Испытательная территория имела размеры 65 на 145 км и представляла собой «бесконечную песчаную местность», заполненную гремучими змеями и другими факторами риска. Ланг писал, что работающие в Уайт Сэндс представляют собой смесь из немецких ветеранов Пеенемюнде и неоднородной массы американских специалистов — военных, технарей и ученых. В дни запусков царила атмосфера праздника, гражданские заполняли трассу № 70, которая пролегала прямо через военную территорию. Публичность зрелищ запусков ФАУ-2 приводила к тому, что в Уайт Сэндс стеклись толпы: «Автобусы, перегруженные бойскаутами, резервистами, курсантами военных училищ, студентами из колледжей, национальными гвардейцами и делегациями из торговых палат и городских клубов…» Уайт Сэндс с его относительной открытостью резко контрастировал с закрытым характером советских испытаний ракет ФАУ-2.
Испытания ФАУ-2 в Уайт Сэндс преследовали ясную научную цель. Запускаемые с испытательного полигона ракеты были по стандартной методике снаряжены приборами для исследования спектра солнечного излучения, космических лучей, для измерения температуры и давления в верхних слоях атмосферы. Существовали проблемы, связанные с этими пионерскими исследованиями, особенно потому что траектории ФАУ-2 лишь короткое время позволяли находиться на предельных высотах. Инженеры очень внимательно относились к использованию отсека в головной части ФАУ-2 для размещения датчиков. Для установки и закрепления используемых по программе научных приборов применялись специальные удобные для доступа панели. На нескольких ФАУ-2, запущенных в Уайт Сэндс, были установлены фотокамеры и получены снимки Земли с высоты около 160 км. Эрнст X. Краузе писал: «Ракета открыла дверь в необъятные края космоса, которые сейчас известны нам лишь посредством телескопа астрономов».
В 50-е годы темп продвижения программы в Уайт Сэндс сохранялся высоким. Запущенная в мае 1954 года ракета «Викинг» доставила с высоты 250 км снимки, на которых был изображен Эль Пасо, извилины Рио Гранде, несколько железнодорожных линий, облака и, конечно, окружающая пустыня. Некоторые снимки, сделанные под углом к горизонту, демонстрировали кривизну Земли и даже черноту космоса за пределами атмосферы планеты.
Опубликованные снимки были предтечей нескольких аспектов грядущих космических исследований. Во-первых, они показали потенциал космической фотографии для наблюдения за тем, что разведывательные службы иносказательно называли иногда «запретными территориями», то есть за Советским Союзом. Во-вторых, фотографии показали, что изображения, полученные из космоса, могут позволить метеорологам увидеть, например, ураганы и штормы, образующиеся в море задолго до того, как они придут на сушу, давая время предупредить тех, кто находится на пути неблагоприятных погодных условий. И наконец, что, может быть, в конечном счете самое важное, эти первые космические фотографии были шагами на пути, который позволил человечеству увидеть всю планету и многое вне ее и понять место Земли в Солнечной системе.
Но эти первые «мирные» космические эксперименты не ограничились использованием фотокамеры в космосе. Обезьяны, собаки и мыши отправлялись в короткие суборбитальные полеты. Начиная с середины 1948 года в Соединенных Штатах несколько ФАУ-2 с мышами и макаками-резус на борту совершили полеты, которые дали противоречивые результаты. Некоторые животные выжили, другие прекрасно чувствовали себя во время полета, но погибли при ударе в конце полета. Такие испытания завершились в начале 50-х годов.
