— Пегаса… подарили мне, когда я была еще девочкой-подростком.
Герцог ничего не сказал, и она продолжала:
— Вторую лошадь я купила очень дешево у местного фермера. Тот решил, что не справится с таким строптивым животным. С помощью Джейкобса мне удалось приручить ее, но бывает, что она выходит из повиновения.
Айлин помолчала потом, смущенно глядя на герцога, сказала:
— Я не сомневаюсь, что вы хороший наездник, но если вашей светлости будет угодно, я готова уступить вам Пегаса.
— Похоже, вы хотите обидеть меня, мисс Эшли!
— Нет, прошу вас!.. Я не это имела в виду.
Просто я подумала, что вы… быть может… больше привыкли ездить на… слонах и верблюдах, чем… на лошадях…
— А еще на яках, буйволах! Воистину, мисс Эшли, в данный момент вы являете собой типичный пример английского невежества в отношении иных стран.
Айлин пробормотала какие-то извинения, а герцог продолжал:
— Смею вас заверить, что в Калькутте имеются прекрасные ездовые лошади. Не хуже, чем в Эскоте и Эпсоме[12]Ваш строптивец меня ничуть не пугает.
Его тон был столь язвителен, что Айлин смогла лишь проговорить:
— Я… прошу прощения… Я действительно… ничего не знаю о том, какую жизнь… вы вели до того, как приехали сюда…
Она с трудом удержалась, чтобы не сказать, что его потрепанный гардероб не позволяет отнести герцога к владельцам ездовых лошадей.
Однако это было бы явной дерзостью, и, словно оправдываясь, Айлин добавила:
— Я скажу Джейкобсу, чтобы он оседлал лошадей к завтрашнему утру. Я только хотела узнать, какую из них он может седлать для меня.
— Я прекрасно понял, что вы имели в виду, мисс Эшли, — резко ответил герцог. — Насколько мне известно, все мои предки были прекрасными наездниками. Уверен, что не составлю исключения из этого правила.
Айлин вздохнула, подумав, что ее безобидный вопрос еще больше все усложнил.
Словно почувствовав, что его резкость безосновательна, герцог сказал:
— Расскажите мне о себе. Странно, что ваши родственники разрешили вам жить одной в этом доме и работать, не покладая рук, как бы много вам за это ни платили.
Он помолчал и добавил:
— Кстати, а каково ваше жалованье?
Айлин его вопрос застал врасплох, и она ответила не сразу:
— Как хранительница библиотеки я должна была получать сорок фунтов стерлингов в год, ваша светлость, однако последнее время я не получала ничего.
— Это меня не удивляет, — заметил герцог. — Но почему вы не попытались найти себе другую работу.
— Мне здесь нравится, и, как я уже говорила, я всегда жила в этом доме.
— И вы боитесь уезжать отсюда?
— Очень… и, по правде говоря… я хочу остаться… Пожалуйста! Позвольте мне остаться!..
Мольба, которая звучала в голосе девушки, и страх в ее глазах не ускользнули от внимания герцога.
— Поговорим об этом в другой раз, — ответил он, — хотя меня весьма удивляет, что вы предпочитаете жить совершенно одна в пустом доме вместо того, чтобы общаться со сверстниками и выслушивать бесконечные комплименты от влюбленных в вас молодых людей.
Айлин рассмеялась.
— Это последнее, в чем я нуждаюсь! К тому же я вовсе не одинока.
— Вот как? У вас есть друг?
— Есть существо, которое значит для меня больше всего на свете. Кто всегда рад меня видеть, никогда не возражает мне и, я уверена, любит меня.
Не скрывая удивления, герцог с насмешкой спросил:
— Кто же этот счастливчик? И означают ли ваши слова, что вы собираетесь замуж?
Айлин этот разговор начинал забавлять. Она покачала головой.
— Нет. Хотя, уверяю вас, если бы боги были так добры, что превратили бы его в кентавра, я бы это непременно сделала.
Герцог догадался раньше, чем она ожидала.
— А! Так вы говорите о своем коне!
— Да, о Пегасе, — улыбнулась девушка. — Когда по утрам я скачу на нем, мне больше никого и ничего не нужно.
— В таком случае, вы сильно отличаетесь от других девушек вашего возраста.
— А вы знали многих?
Она припомнила слова Дэвида о том, что большинство его друзей считают девушек скучными и предпочитают флиртовать с замужними женщинами.
Герцог усмехнулся и ответил:
— С каждым годом все больше и больше юных англичанок отправляются в Индию в поисках мужа. Их называют «Рыболовным флотом», но, смею вас заверить, я никогда не попадался в их сети!
— Отчего же? Вы их боялись?
Герцог рассмеялся.
— Нет, я просто не хочу жениться! «Быстрее идет тот, кто идет один». Я собираюсь остаться холостяком.
Айлин помолчала, затем произнесла:
— Когда-нибудь должен родиться седьмой герцог Тетберийский.
— Опять вы толкуете о моих обязанностях, мисс Эшли. Я не выношу этого слова и не собираюсь жениться. Стало быть, седьмого герцога не будет или, по крайней мере, это будет не мой сын!
Айлин с ужасом воскликнула.
— Но вы не можете так говорить! После вас некому будет унаследовать титул, и династия прекратит свое существование!
— Это что, катастрофа?
— Разумеется! Как вы можете позволить вымереть роду, который внес столь весомый вклад в историю страны?
— Как бы красноречивы вы ни были, мисс Эшли, — ответил герцог, — но я не вижу, какой вклад внес в историю покойный герцог. А его погрязший в долгах отец и подавно не вызывает уважения.
— Его лошади стали победителями на многих классических скачках. Он коллекционировал картины, на которых изображались охота или спорт. Они висят сейчас в галерее, и некоторые из них очень ценны.
— И, насколько я понимаю, за многие он так и не расплатился.
Герцог явно издевался над ней. Глаза девушки вспыхнули.
— Легко обвинять умерших, — сказала она. — Но пока, ваша светлость, я еще не слышала, какую пользу своей стране принесли лично вы! И мне очень хотелось бы узнать это!
Тон Айлин не оставлял сомнений в том, насколько она уязвлена. Герцог, чуть помедлив; произнес:
— Поскольку обед окончен, а вы, мисс Эшли, так печетесь о сохранении традиций, думаю, с вашей стороны было бы правильно оставить меня наедине с моим портвейном.
От его слов щеки Айлин вспыхнули, она поднялась и направилась к выходу.
Герцог опередил ее и демонстративно распахнул перед ней дверь.
