Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Но в школу Стас так и не пришел. Наверно, о причине его отсутствия Маринке сообщил ее брат Сергей, потому что с тренировки по чирлидингу Воропаева ушла в слезах, а я понадеялась, что со Стасом все хорошо.
Иначе бы мне позвонил отец.
Ведь позвонил бы?
Когда сводный брат появился в моей комнате вечером, я сидела за его столом и делала уроки. Было уже поздно, но спать не хотелось, и я читала Булгакова, вписывая в тетрадь заметки для школьного реферата. Две минуты назад я слышала, как мачеха внизу громко распекала вернувшегося домой сына, и вот теперь он стоял на пороге моей спальни… его спальни, и смотрел на меня. Тяжело, молча, после долгой минуты этого тягостного молчания так ничего и не сказав.
Сначала у меня покраснели щеки, а потом и шея. Не знаю, почему я встала, но взглянуть на него так и не смогла. Зато смогла сказать, хотя голос, как всегда в присутствии сводного брата, прозвучал слабо и тихо:
– Хочешь, я уйду прямо сейчас. Я могу спать в гостиной или где-нибудь еще, никто ничего не узнает…
Но он уже громко хлопнул дверью, заставив вздрогнуть от удара, как от пощечины. Сказав этим хлопком гораздо больше, чем словами. Он продолжал ненавидеть меня, так же глубоко и упрямо, как дышал, и мои подачки были ему не нужны.
На следующее утро я убежала в школу еще раньше обычного (родители уезжали в командировку, и я неловко поцеловала мачеху в щеку, смутив ее своим вниманием и неожиданно смутившись сама), уже привычно пробежала по красивой, заснеженной улицей Черехино и смело запрыгнула в первый автобус. Стас сам нашел меня у школьной раздевалки, загородив путь широкими плечами и легко оттеснив в сторону. Сказал бесцветно, словно обращался к невидимке, даже не дождавшись, когда я подниму на него удивленный взгляд:
– Сегодня ко мне придут друзья. Надеюсь, скелетина, ты не будешь дурой и забьешься куда-нибудь мышью. И только попробуй хоть слово о вечеринке вякнуть отцу с матерью, пожалеешь…
– Что этот павлин хотел от тебя, Насть? Ты видела, как важно развернулся? Чуть на Петьку не налетел. Фролов что, совсем ослеп?
От Дашки мало что удавалось скрыть, вот и сейчас, собираясь на урок, подруга хмуро смотрела в спину Стасу, не представляя, какая паника поднялась в моей душе с его словами. Какой ненужной и нежеланной я вдруг себя почувствовала. Словно песчинка, что снова угодила с берега в море и сейчас медленно опускалась на дно.
Вечеринка? В доме мачехи? Но ведь родители обещали приехать к ночи, если их ничего не задержит. Галина Юрьевна сама утром сказала, что постарается вернуться! Что на Стаса надежды нет, пусть он и обещал взяться за ум. Обязательно вернутся, осталось только запустить поток с новым дорогостоящим оборудованием и получить на выходе первую партию изделий… А отец промолчал.
– К-кажется, он меня с кем-то спутал, – соврала я Дашке, отводя взгляд.
Врать я никогда не умела и чувствовала себя ужасно. Вместе с подругой отправилась на урок, за собственными переживаниями едва ли заметив, как получила «отлично» за реферат и «хорошо» по английскому и как странно смотрела на меня Маринка, снова шушукаясь с девчонками. На тренировке ей никак не удавалось поймать меня за колени, когда из мостика я становилась в стойку «на руках», и я снова и снова больно ударялась пятками о пол, не сумев удержать равновесия.
– Терпеть не могу эту зазнайку Воропаеву. И чего она на тебя взъелась?
– Не знаю, Даш, но мне все равно.
– А мне нет! Она тебя, Настя, покалечит, а Альбина Павловна со своей неуемной фантазией даже не заметит! Придумала тоже! Что мы ей тут, гимнастки, что ли?! Пусть в своем хореографическом отрывается, а мы на такое не подписывались!
– Так ведь она как лучше хочет. Это же ее работа.
– Она – да, а вот Воропаева – не уверена. Той только первые роли подавай, а тут ты со своей гибкостью.
Мы уже выходили из школы, и Дашка, сбегая по ступенькам крыльца, как всегда спросила, невзначай поглядывая в сторону топчущегося на аллейке Збруева:
– Домой, Насть?
Я не собиралась домой и не собиралась больше врать подруге, поэтому честно ответила:
– Нет, в больницу к бабушке. Папа ее не сможет сегодня навестить, вот и проведаю сама.
– Ну, пока! До понедельника! Передавай привет бабушке!
– Пока! Обязательно передам!
На календаре была пятница, и школа быстро пустела. Еще раз помахав на прощание Дашке и Збруеву, я поправила шапку, затянула шарф и направилась к проспекту. Больница, где лежала бабушка, находилась на расстоянии в две автобусные остановки. Несколько раз после занятий отец встречал меня у школы, чтобы навестить мать, и я решила, что запросто смогу пройтись знакомым маршрутом. Тем более что время только-только перевалило за три часа дня, улица оживленно шумела, а после предупреждения сводного брата идти домой совсем не хотелось.
– Нет, девонька, тебе не сюда. Сегодня Нину Матвееву перевели в другое отделение, спустись-ка этажом ниже…
– Спасибо…
Из отделения кардиологии бабушку перевели в терапию. Я осторожно прошла коридором и отворила дверь незнакомой палаты. В последние дни бабушке стало значительно лучше, но она все равно казалась больной и слабой.
– Ну как тебе у отца, внученька?
И так не хотелось ее огорчать.
– Хорошо.
Я сидела у больничной кровати и держала бабушку за руку. Мы болтали о том о сем, но больше смотрели друг на друга и улыбались.
– Гриша говорит, что Галя тебя не обижает и приняла, как родную дочь. Вон даже одежду новую купила и учебники. Дай ей Бог здоровья! А я так боялась, что невзлюбит. Все же ты чужая кровь для нее …
– Да, Галина Юрьевна очень добрая. Очень-очень!
– А еще говорит, что вы подружились со Стасом. Видный парень у Галины, я фотографии смотрела. Красивый. Небось, в школе от девчонок отбоя нет? Поди важничает на каждом углу? Знаю я таких красавчиков. Смотри, Настенька, не влюбись, ты у меня девочка домашняя. Влюбишься, что делать будем?
Этот разговор был необычным для нас, и я смутилась. Пожала плечами, застенчиво пряча глаза, чувствуя вдруг, как заливаюсь румянцем.
– Бабушка, перестань. Я ему даже не нравлюсь. Мы почти не разговариваем, у Стаса в школе свои друзья. Если честно, он мне не очень рад, но я не обижаюсь.
– А и правильно! И не надо! У тебя Егорка есть. Хороший парень растет! Вот вернемся в город, расскажешь ему, как ты здесь жила-была и что видела. Соскучилась, наверно, по Егору-то?
– Очень! – это была правда, и я широко улыбнулась, вспомнив симпатичное голубоглазое лицо своего соседа и товарища по детским играм. Тощую, нескладную фигуру, смешливые губы и торчащие светлым ежиком волосы. – Еще как соскучилась!
Бабушка вдруг погрустнела. Иногда на нее накатывала минутная хандра, и я покрепче сжала теплые сухие пальцы, не желая ее ничем расстроить.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
