Но чтобы действовать подобным образом, группы поддержки должны были состоять из действительно быстроходных кораблей. До сих пор эскортные группы состояли в основном из корветов, однако они были слишком тихоходны для групп поддержки. Идеальным составом группы поддержки были 6 эскортных миноносцев и 6 фрегатов, имеющих достаточно топлива, чтобы действовать посреди Атлантики. Но пока что миноносцев и фрегатов не хватало, и такое положение сохранилось до тех пор, пока не начали поступать корабли американской постройки.
Однако адмирал Хортон был не тем человеком, который отступит перед трудностями. Он был убежден, что уже сейчас можно найти эффективные меры для отражения подводной угрозы. Снова и снова он давил на правительство, а в ответ на очередной отказ, он находил новые аргументы.
В конце концов он выдвинул предложение сократить эскортные группы, прикрывающие конвой на начальном и конечном отрезке перехода. Самой большой угрозой он считал Дыру посреди Атлантики. Из освободившихся кораблей следовало сформировать группы поддержки, которые будут действовать в этом районе. В результате, количество эскортных кораблей, сопровождающих конвой на самом опасном отрезке пути, будет увеличено.
Сами подводные лодки помогли ему выиграть этот спор. В первые месяцы 1943 года цифра потопленного тоннажа круто пошла вверх, в марте были потоплены 49 судов вместимостью 295970 GRT. Пока это были самые крупные потери за месяц. Столкнувшись с угрозой катастрофы, власти отступили, и адмиралу Хортону разрешили сократить эскортные группы на один корабль. Это дало ему 16 эскортных кораблей, из которых он сформировал 4 группы поддержки.
Сэр Макс был горячим сторонником взаимодействия с авиацией, как и сэр Перси Нобл. 25 ноября 1942 года на совещании в Адмиралтействе ему сказали, что в ближайшие дни 2 эскадрильи «Галифаксов» буду выделены для противолодочного патрулирования. Вскоре были выделены еще 2 такие же эскадрильи, а в марте 1943 года — 3 эскадрильи «Либерейторов». Хотя Хортон желал получить гораздо больше, это все-таки было хорошей новостью. Появлялась возможность хоть как-то заткнуть Дыру, хотя пока затычка получалось не очень надежная.
В феврале 1943 года Хортон получил еще одно хорошее известие. Командующим Берегового Командования КВВС был назначен маршал авиации сэр Джон Слессор. Сэр Джон знал, что адмирал Хортон постоянно требует обеспечить конвоям воздушное прикрытие, и стал его твердым сторонником в этом вопросе. Взаимодействие Королевского Флота и Королевских ВВС в районе Западных Подходов вступило в новую фазу. Все вопросы были согласованы еще раньше, и сейчас принятые меры начали приносить результаты.
Почти ежедневно в битву с подводными лодками вступали новые силы. Причем это были не только новые корабли и самолеты. Яйцеголовые изобретали новые устройства для обнаружения и уничтожение врага. Немцы создали приемник радиолокационного излучения. В ответ на это ученые разработали новый тип радара, который сделал этот приемник бесполезным. Был усовершенствован асдик. Поднявшиеся на поверхность лодки быстро обнаруживались новыми радарами и ВЧ-пеленгаторами. Было улучшено и вооружение кораблей.
Но в то же время выросли силы противника, которые он мог использовать против конвоев. Гросс-адмирал имел в своем распоряжении не менее 212 боеготовых подводных лодок, и теперь он почти полностью перешел на использование тактики волчьих стай. Его подводники имели отличную подготовку, командиры лодок были агрессивными и уверенными офицерами. Все это делало их грозными противниками.
Однако время их успехов подходило к концу, и конвой ONS-5 внес заметный вклад в их окончательное поражение.
Глава 4
ДВА ПРОТИВНИКА
Подводники — особенный народ. Они действуют в совершенно одинаковых условиях, поэтому каждый знает совершенно точно, каким требованиям должен отвечать человек, чтобы вообще быть пригодным к службе на подводных лодках.
Жилое пространство на борту лодки крайне ограничено, пища однообразная и скудная. Люди все время проводят при искусственном освещении и дышат консервированным воздухом. Если во время погружения происходит авария, спастись исключительно трудно, даже если спасательные аппараты работают нормально. Лодки очень уязвимы для атак противника, если только опытный командир не выполнит своевременно маневр уклонения. Если лодка в подводном положении получит пробоину, у нее почти нет надежды на спасение. Подводники всегда сидят в ловушке, их жизнь тяжела, а смерть мучительна.
Во время войны Черчилль заявил в палате общин: «Я всегда искал возможность воздать должное нашим подводникам. Нет другого такого рода войск в наших вооруженных силах, который во время войны понес бы такие тяжелые потери, как подводный флот. Это самый опасный из всех родов войск. Вероятно, по этой причине Первый Лорд Адмиралтейства утверждал, что офицеры и матросы буквально рвутся служить там».
Так как эта служба крайне рискованная, а жизнь на подводных лодках очень тяжела, почти во всех флотах мира экипажи подводных лодок комплектуются исключительно добровольцами. Поэтому вполне естественно, что доброволец легко переносит все трудности и сохраняет свой энтузиазм. Тем не менее, можно считать аксиомой, что подводник сохраняет свои пристрастия на все время военной службы и никогда их не меняет».
Адмирал Макс Хортон был назначен командующим морскими силами Западных Подходов в ноябре 1942 года, и теперь подводнику предстояло сражаться с подводником. Его противником был адмирал Карл Дениц, бывший командующий подводными силами Германии, то есть занимал тот же пост, что и Хортон в Королевском Флоте до 9 января 1940 года. Но в 1943 году Дениц сменил гросс-адмирала Редера на посту главнокомандующего германским флотом. Хотя Дениц и стал главнокомандующим, он сохранил за собой руководство действиями подводных лодок.
Черчилль, тогда Первый Лорд Адмиралтейства, в своем письме адмиралу Хортону по случаю назначения его командующим подводными силами, писал: «Я предлагаю вам этот пост в соответствии с решением Совета Адмиралтейства: в военное время подводными силами должен командовать бывший офицер-подводник, который отличился, командуя подводной лодкой в последнюю войну». Все это можно было сказать и про адмирала Деница, которому было поручено возродить германский подводный флот, восстановленный по условиям англо-германского морского договора.
Макс Хортон поступил на службу во флот в 1898 году в Дартмуте в возрасте 15 лет. Он очень быстро отличился и вскоре стал капитаном кадетов. Еще в 9 лет он твердо заявлял, что будет служить на флоте, и вся его последующая жизнь стала доказательством того, что это были не пустые мальчишеские мечты.
Биограф Хортона контр-адмирал У.С. Чалмерс описывает его юношеский пыл:
«Он был похож на молодого жеребенка, дикого и неуправляемого, склонного брыкаться. Однако при этом он ухитрялся быть трезвым и флегматичным. Еврейская кровь, которую он получил от матери, даровала ему живое воображение, но сделала осторожным при общении с начальством. Он стремился к независимости, но очень быстро понял, что наилучший способ получить ее — это самому стать лидером, пусть даже в маленькой группе. Он любил машины и механизмы, и техническая стороны службы манила его. Поэтому, став старшим гардемарином, он решил продолжить службу в только что созданных подводных силах, где уже суб-лейтенант мог стать командиром корабля. Кроме великого множества сложнейшей машинерии, там можно было найти широкое поле приложения своей инициативы, массу приключений и новых идей».
