– Видел. Два раза. Он приезжал на бежевой «вольво».
Рад изобразил лицом нечто загадочное, но вслух ничего не сказал.
– Может быть, хватит? – спросил Колльберг.
Мартин Бек встал. Рад снял ботинки и убрал их в сумку. Надел сапоги.
– Всего хорошего, Фольке. Извини.
– Всего, – сказал Колльберг.
Мартин Бек промолчал.
– Небось еще приедете, – сказал Фольке Бенгтссон.
– Там будет видно, – ответил Рад.
За калиткой их встретило щелканье фотокамер.
– Шеф отдела по расследованию убийств в эту минуту выходит со своим ближайшим сотрудником из дома убийцы Розанны. Дом находится под наблюдением местной полиции и ищейки. Убийца, по-видимому, не арестован.
– Пресс-конференция откладывается на полчаса. Сбор в здании муниципалитета. Лучше всего в библиотеке.
VIII
До начала пресс-конференции было полчаса, и они воспользовались передышкой, желая разобраться, что же, собственно, сказал Фольке Бенгтссон. Или чего он не сказал.
– Он ведет себя в точности, как в прошлый раз, – заметил Мартин Бек. – Ясно и однозначно отвечает на все, что можно проверить.
– Он чокнутый, – мрачно произнес Колльберг.
– Вдруг перестает отвечать… – сказал Рад. – Ты это подразумеваешь?
– Мое впечатление вполне согласуется с тем, что мне известно о Бенгтссоне, – продолжил Мартин Бек. – Он настораживается, как только заходит речь о разговоре на почте и о том, что было на автобусной остановке. Знает, есть свидетели, которые могли слышать их разговор и видеть, как она сделала ему знак.
– Но зачем же ему врать, коли она просила подвезти ее? – спросил Рад. – Тем более если он не остановился.
– Не забудь, что он не видел ничего хорошего от полиции и правосудия, – сказал Колльберг. – Но пока у нас нет трупа, нет и убийства и не в чем обвинять Бенгтссона.
Мартин Бек потер переносицу указательным и большим пальцами правой руки.
Рад вынул из кармана часы и посмотрел на циферблат.
– Что, пора? – спросил Колльберг.
– Еще есть несколько минут. Я только хотел обратить внимание на одну деталь, которую вы могли упустить.
– Давай выкладывай… – Колльберг понурился.
– Так вот. Фольке заявил, что знает Бертиля Морда в лицо и два раза видел его на бежевой «вольво». Это расходится с моими данными. Морд уже давно здесь не показывался. Он развелся с Сигбрит еще до того, как Фольке приехал и купил старый дом по соседству.
– Верно, – подтвердил Мартин Бек. – Я тоже об этом думал. Морд сам сказал мне, что иногда наведывался к ней, но в последний раз был у нее года полтора назад.
– Выходит, твой капитан врет, – сказал Колльберг.
– В нашей беседе с ним было много такого, что заставляло меня сомневаться в его правдивости.
– А теперь пора спускаться вниз, – сообщил Рад. – Будем что-нибудь говорить о Морде?
– По-моему, не стоит, – сказал Мартин Бек.
Пресс-конференция была в высшей степени импровизированной и весьма неприятной для Мартина Бека и Колльберга, поскольку им почти нечего было сказать.
Но и отказаться от нее они не могли, иначе журналисты не дали бы им спокойно работать.
Рад был настроен более добродушно; похоже, что ему даже весело.
Первый же вопрос был характерен своей грубостью:
– По-вашему, Сигбрит Морд убита?
Мартин Бек был вынужден ответить:
– Мы не знаем.
– Но тот факт, что ты сам и твой ближайший сотрудник находитесь здесь, разве не свидетельствует, что вы подозреваете убийство?
– Правильно, такая возможность не исключена.
– Можно ли сказать, что есть подозреваемый, но тела нет?
– Я бы так не сказал.
– А как сказала бы в этом случае полиция?
– Мы не знаем, где находится фру Морд и что с ней могло случиться.
– Но ведь кто-то был подвергнут допросу?
– Мы многих опрашивали, чтобы выяснить, куда могла деться фру Морд.
Мартин Бек ненавидел пресс-конференции. Вопросы часто носили беззастенчивый и провокационный характер. Отвечать на них было нелегко, и никакой гарантии, что ответ не извратят.
– Будет ли кто-нибудь арестован в ближайшие дни?
– Нет.
– Но возможность ареста уже обсуждалась?
– Это было бы преждевременно. Нам даже неизвестно, можно ли говорить о каком-либо преступлении.
– Как же тогда объяснить присутствие здесь сотрудников отдела по расследованию убийств?
– Пропала женщина. Мы пытаемся выяснить, что произошло.
– Что-то полиция уж очень осторожничает.
– В отличие от прессы, – парировал Колльберг.
– Наша задача сообщать общественности факты. Когда мы не получаем сведений от полиции, приходится добывать их самим. Почему вы не хотите открыть свои карты?
– Потому что карт нет, – ответил Колльберг. – Мы разыскиваем Сигбрит Морд. Если вы хотите нам помочь, пожалуйста…
– Разве не естественно предположить, что она стала жертвой убийства по сексуальным мотивам?
– Нет, – сказал Колльберг. – Пока мы не знаем, где она, всякие предположения такого рода преждевременны.
– Хотелось бы услышать, как полиция резюмирует ситуацию.
Колльберг молча посмотрел на русую девушку лет двадцати пяти, которая задала этот вопрос.
– Так как?
Колльберг и Мартин Бек продолжали молчать.
Рад глянул на них и взял слово:
– То, что нам известно, изложить очень просто. Около полудня, в среду, семнадцатого октября, фру Морд вышла из почты. С тех пор ее никто не видел. Один свидетель, кажется, видел ее на автобусной остановке или около остановки. Вот и все.
Репортер, который назвал Бека в своей статье шведским Мегрэ, прокашлялся и сказал:
– Бек!
– Слушаю вас, редактор Мулин.
– Хватит нам голову морочить.
– О чем вы говорите?
– Это же не пресс-конференция, а пародия какая-то. Начальник отдела по расследованию убийств вместо того, чтобы отвечать по существу, все время отсиживается за спиной у своих помощников и представителей местной полиции. Ты собираешься арестовать Фольке Бенгтссона или нет?
