— А дальше?..
— Сама видишь. Все это вместе и составляет большое и глубокое чувство, моя младшая сестренка. И это похлеще, чем кружиться в бешеном риле или глотнуть poitín[20].
— А как же любовь?
— Ну, любовь входит сюда, но когда ты притягиваешь к себе тело своего мужа, ты уже не анализируешь свои чувства, как это делают девушки из книжек мисс Линч. Вообще ни о чем не думаешь. Вам просто здорово вместе. Несколько фраз у алтаря от отца Джилли, и вот теперь мы с Джонни можем наслаждаться, когда нам только вздумается, и при этом не платить никому ни фартинга. Хотя, думаю, из-за малыша, которого я сейчас ношу, нам таки придется раскошелиться.
— Ты рада, Майра?
— Рада, Онора, и Джонни тоже. Он уверен, что у нас будет сын, и уже подумывает о том, как станет учить его поднимать паруса.
— Лодки сидят в воде высоко, — заметила я.
— Значит, сельди в них нет, — заключила Майра.
Отец и Джонни подвели свои púcа`ns к причалу. Деннис и Джозеф, поддерживая Майкла под руки, помогли ему сойти на берег.
— Что-то твой парнишка изменился в лице! Как бы ты сказала, Онора: он сейчас скорее беловато-зеленый или все-таки зеленовато-белый? — хихикнула Майра.
Парни подвели его к нам.
— Иди сюда, Майкл! — Я протянула ему руку.
— Прости, Онора, — тихо ответил он.
Отец подошел к борту и взглянул на нас сверху вниз.
— Ты держался в лодке отважно, Майкл, но желудок твой для таких вещей не предназначен.
Майкл выпрямился и повернулся лицом к отцу. Джозеф и Деннис, глядя на меня, сокрушенно покачали головой.
* * *
— Такого тяжелого случая морской болезни я в жизни не видывал, — сказал отец, шагая рядом с нами, пока мальчики помогали Майклу дойти до нашего дома. — Ты приличный человек, Майкл, но тебе никогда не следует отправляться в море на корабле. Лучше найди себе другое занятие, иначе я не разрешу тебе жениться на моей дочери.
— Папа, он преодолеет это, — сказала я. — Возьми его с собой еще раз.
— Некоторые люди просто не подходят для моря, Онора. Это было бы жестоко по отношению к нему и плохо для всех остальных.
— Я понимаю, — сказал Майкл.
— Тогда Майкл мог бы наняться к Богатею Джону Дугану, чтобы работать на него за крышу над головой и огород под картофель.
Услышав это, Майра повернулась в мою сторону.
— А ты станешь женой батрака? Лучшая ученица мисс Линч — и вдруг опуститься ниже некуда?
Все молчали, пока отец усаживал Майкла на свой табурет у очага. Я принесла ему чашку холодной воды. Он принялся потихоньку пить, и постепенно лицо его начало приобретать нормальный оттенок.
— Я уверен, что на двадцать пять фунтов смог бы арендовать ферму и устроить там кузницу, — сказал он. — Я должен участвовать в Голуэйских скачках.
— Но что если ты проиграешь? — спросил отец. — Доля в нашей лодке — это все, что у меня есть на приданое для Оноры. И тебе от этого никакого проку.
— Я намерен выиграть скачки.
— Мистер Линч мог бы спонсировать тебя, Майкл, — сказала мама. — Мы попросим его об этом.
Мисс Линч проявила подозрительное понимание к моим внезапно изменившимся планам. Я уж подумала, что на самом деле ее отец и не хотел платить за меня монастырю. Наш с ней разговор на пороге Барна-хауса длился каких-то пару минут, после чего она спокойно отпустила меня. А теперь мама предлагала устроить Майклу личную встречу с мистером Линчем. В конце концов она все поняла.
— Да, пожалуйста, мама, — подхватила я.
Майкл взглянул на отца.
— Я никогда бы не попросил руки вашей дочери, если бы мне было нечего ей предложить, сэр.
— У тебя есть что предложить, — начала было я.
— Whist, Онора, цыц. Майкл сам знает, как должен вести себя порядочный мужчина, — осадил меня отец, а потом, обращаясь к Майклу, добавил: — Если ты не сможешь обеспечить Онору, я буду искать ей мужа в другом месте.
— Но папа!
— Согласен, — сказал Майкл.
Зато я была не согласна.
* * *
— Какой славный ковер, правда? — сказала мама, пока мы с ней, Майклом и Майрой ожидали в небольшой приемной возле кухни, где мистер Линч вел свои дела. — Здесь он встречается со своим агентом, а также с торговцами из города, — пояснила она для Майкла.
На письменном столе темного дерева стопками лежали какие-то бумаги. На полке выстроились в длинный ряд гроссбухи в кожаных переплетах. Арендные реестры с перечнем сотен имен арендаторов, с указанием уплаченной ренты и задолженности напротив каждого. Именно здесь мистер Линч обычно сидит, листая эти страницы и раздавая распоряжения своему агенту. «Вот этому дать еще несколько месяцев сроку, а этого и этого вышвырнуть. Пошли за судебным приставом для официального уведомления об этом и приведи гуртовщиков на распродажу всего скота». Потом он медленно закрывает бухгалтерскую книгу. И откладывает ее в сторону.
Как лендлорды Линчи были лучше многих других, но я хорошо помню, как они выгоняли со своей земли семью Мэри Дойл, фермерской дочери из нашего класса. Мисс Линч объяснила Мэри, что оставлять на участке тех, кто не платит ренту, было бы несправедливо по отношению к тем, кто упорно трудится, чтобы эту ренту выплачивать. «У лендлордов тоже есть долги», — добавила она. Мэри Дойл все время молчала, потупившись. Больше мы ее не видели.
— Этот ковер привезли из страны турков, — тем временем продолжала мама. — Его прислал кто-то из родственников Линчей во Франции.
— На самом деле его, наверное, привез контрабандой кто-то из родственников Кили в Коннемаре, — фыркнула Майра.
— Прошу тебя, не веди себя при мисс Линч так нахально, — сказала я Майре.
— Ей все равно. Это ее немного повеселит. Я ей нравлюсь. Она ведь моя крестная, в конце концов, — ответила Майра.
— Только потому, что ты родилась первой. И я не понимаю…
— Девочки, умоляю вас, — прервала нас мама. — Молли Кунихан может услышать.
— Это экономка, — объяснила я Майклу.
Майкл оставил Чемпионку с Деннисом и Джозефом, поручив им найти для нее свежую воду и немного травы.
