Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– Откуда ты знаешь, что мама больна? – спросил он сына.
– Я не знал, – ответил Пикей. – Хотя… нет, я знал. Я видел ее во сне.
– Калабати утверждала, что ты приедешь, – сказал Шридхар. – Мы не поверили. Я пытался ее отговорить, но она была непреклонна. – Я знаю, что мой сын приедет, – сказала она много раз.
– Иди скорей, мама тебя ждет, – сказал Шридхар. – Наша птичка скоро навсегда покинет клетку.
Родственники собрались у кровати Калабати. Ей было всего лишь около пятидесяти лет, волосы еще не поседели, но кровоизлияние в мозг отняло жизненные силы – по крайней мере, так сказали в больнице Атмолика.
Калабати пристально посмотрела на Пикея и без длинных приветствий перешла к делу:
– Никогда не употребляй алкоголь и заботься о том, чтобы твоя будущая жена была счастлива.
Потом она добавила, прямо как во сне:
– И заботься о своей сестре. Не забывай, что она у тебя одна.
Она слабела на глазах. Разговор с сыном отнял у нее много сил. Когда в этот же день после обеда Пикей поил ее через приоткрытый рот, она уже не могла глотать. Он услышал лишь бульканье в горле, а затем глухой кашель. Она с усилием повернулась и легла на бок. Взгляд был устремлен вдаль, и ее дыхание становилось медленным и беззвучным. Так Калабати умерла.
В тот же день Шридхар послал за деревенским плотником, чтобы он привез сажень дров для погребального костра. Потом Пикей, отец и маленький брат Прават отнесли тело Калабати вниз к реке, опустили носилки и присели на берег, который круто спускался к воде.
Они терпеливо ждали. Солнце клонилось к закату. Ветер освежал. На небе собрались облака. Пошел дождь, земля содрогнулась от грома, и молнии прорезали темноту, как это всегда бывает в период муссонов. Пикей крепко держал труп матери на коленях, потому что боялся, что сила стихии может вырвать и унести ее худое тело.
Вечер был черен, как сажа, но в коротких проблесках молнии он видел потухшее, бледное лицо матери и ее неподвижные серые ноги. Многие неприкасаемые, которые собрались поприсутствовать на ритуальном сожжении, убежали, потому что посчитали, что злые духи захватили реку.
Но Пикей не испытывал страха. Он был грустен, но спокоен.
Наконец, появился плотник. Он пришел пешком, и за ним не видно было ни повозки, ни вола. Повозка сломалась на большом расстоянии от реки, поэтому он не доставил заказанные дрова. В этот вечер они не смогут сжечь тело матери.
– Ты не можешь в такую грозу целый вечер сидеть с трупом Калабати на коленях, – сказал Шридхар Пикею. – Скоро тело начнет разлагаться.
Пикей и Прават считали, что нужно что-то делать. Они спустились на берег по песчаному откосу, который возвышался над рекой, и вместе с отцом голыми руками выкопали могилу в полметра глубиной. Затем они бережно положили туда тело Калабати. Раз они не могли сжечь тело, то должны были похоронить ее в песке, и надеялись, что река скоро унесет ее в свои воды. Самым важным было то, что она воссоединится с водой.
Отец и младший брат стиснули зубы. Пикей плакал. Внезапно он решился на отчаянный шаг. Он прыгнул в могилу, лег на свою мать и попросил остальных, чтобы они похоронили его вместе с ней. На несколько секунд установилась полнейшая тишина. Лил дождь, никто ничего не говорил, но вдруг Шридхар, не произнося ни слова, поднял своего сына из могилы, положил его на отмели и начал зарывать руками могилу своей жены.
На следующее утро Пикей поехал обратно в Дели. Он не хотел присутствовать на церемонии похорон, которая должна была состояться через несколько дней, потому что в соответствии с обычаями он обязан был побрить волосы, но для него его распущенные волосы, которые он отрастил в Дели, вдохновившись хиппи, были слишком важны. Он посчитал, что уже простился с матерью на берегу реки.
Чувство защищенности, которое он ощущал, когда мертвое тело матери лежало на его коленях, быстро исчезло. В поезде, который вез его по долине реки Ганг обратно во взрослую жизнь, он не чувствовал ничего, кроме пустоты.
– Разорвалась невидимая нить, – написал он в своем дневнике. – Иногда мы летаем, но всегда приземляемся на руки матери. Сейчас, когда она больше не со мной, у меня как будто выбили почву из-под ног. Жизнь перестала быть стабильной. Земля качается под ногами. Я падаю.
Семестр подходил к концу, а Пикей и Тарик решили на каникулах отправиться в путешествие. Они планировали приехать к отцу Пикея и его братьям и, может быть, даже посетить несколько памятников Будды.
Сначала они направились в родную деревню Пикея. Автостопом они проехали по штату Орисса и добрались до его дома. Убитый горем Шридхар еще не оправился после смерти жены.
Потом они сели в автобус, который направлялся из долины Ганга в предгорья Гималаев и привез их в долину Катманду в Непале. Они впервые были за границей, впервые увидели заснеженные горные вершины и лужи, покрывшиеся после морозной ночи тонким слоем льда.
Это был безупречно чистый новый мир. Цвета были сильны и контрастны, небо ясное и синее, а не серое или грязно-коричневое от смога, как в Дели. Однажды днем, когда Пикей рисовал деревья в парке Ратна в Катманду, к нему подошел человек. Мужчина сложил руки в приветственном жесте, вежливо сказал «Намасте»[25] и спросил, рисует ли Пикей людей.
Немного помедлив, Пикей ответил: «Да, иногда рисую».
Иногда мы летаем, но всегда приземляемся на руки матери.
У этого человека был прямой выдающийся нос и непальская шляпа, похожая на матросскую бескозырку. Это делало его профиль очень характерным, а его самого – хорошим объектом для рисования. Он был доволен и попросил разрешения купить рисунок за несколько рупий. Это вызвало любопытство другого человека, который как раз проходил мимо и спросил Пикея, может ли тот его нарисовать. Пока солнце постепенно исчезало за горными вершинами Гималаев, вокруг художника собралась толпа людей и очередь счастливых клиентов в ожидании портретов.
После четырех часов рисования у него начала болеть правая рука, но карманы были полны монет и мятых купюр.
Денег, которые он заработал, могло хватить на завтрак и ужин в кафе на улице хиппи на четыре дня. Будучи в состоянии заплатить за себя, а не полагаться на щедрость Тарика, он почувствовал большое облегчение. Беспокойство, которое он постоянно испытывал, потому что у него всегда не хватало денег, утихло. Может быть, все изменится, подумал он.
В кафе «Патан» и «Снеговик», куда ходили Тарик и Пикей, они были подобны двум экзотическим птицам среди западных хиппи. Неприкасаемый мальчик из джунглей и сын богатого мусульманина, оба из Индии – они сильно отличались от этих европейских отпрысков среднего класса. Молодые европейцы бежали от Запада, Пикей и Тарик стремились туда. Пикей восхищался не богатством и технологическим прогрессом Запада, а тем фактом, что там не было ни одного брахмана и кастовой системы. Конечно, и в Европе есть бедные люди, думал он, но их так не угнетают, как неприкасаемых в Индии.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
