На вопрос матери Гамлет отвечает: «Мне “кажется” неведомы».
Людям, утратившим цельность, ведомо лишь кажущееся. Они существуют в мире видимости, являя собою не то, что они есть. Их больше волнует то, как они выглядят в глазах других, чем то, что они есть на самом деле. Они – актеры в масках, прикрывающих неблаговидные действия, для них имидж – все.
Когда я работал в Северной Каролине, мне подарили майку с девизом штата на латыни: Esse quam videri, что означает: «Быть, а не казаться».
Эта крылатая фраза должна стать девизом любого, кто ищет истинного величия. Но, к сожалению, слишком часто «казаться» заменяет собой «быть».
Две отличительные черты цельности
Как добиться цельности?
Для меня цельность – это дитя двух основных черт характера – скромности и мужества.
Скромность означает понимание, что всем и всегда правят принципы. Скромный человек никогда не скажет: «Я здесь главный» или «Я сам решаю свою судьбу». Подобные идеи, весьма распространившиеся в последние десятилетия в книгах о том, как добиться успеха, лишь продукт общественной системы ценностей. А наши общественные ценности далеко не всегда покоятся на твердых, как скала, принципах – зачастую в их основании лежат зыбучие пески эго и точек зрения.
Президент одного международного коммуникационного агентства однажды познакомил меня с декларацией о ценностях своей компании: «Мы отстаиваем все ведущие ценности, которые обогащают личность и укрепляют наше сообщество». На мой вопрос о том, что представляют собой эти базовые ценности, он ответил: цельность, качество, служение, рентабельность, тщательность, искренность, а также высокие этические и моральные стандарты.
Я сказал ему: «Ваш набор корпоративных ценностей определенно хорош, поскольку соответствует незыблемым принципам. Однако самое главное – как вы воплощаете их в своей повседневной деятельности». Я пытался объяснить ему то, что и так знает каждый рядовой сотрудник: стандартам законности, этики и морали должны соответствовать не только слова, начертанные на плакате в головном офисе, но также взгляды и действия всех сотрудников на всех уровнях.
Этот смиренный лидер прекрасно понимал, как важно, чтобы слова не расходились с делами и чтобы при этом слова – система ценностей корпорации – были основаны на принципах. Он понимал, что руководят и управляют не люди, а естественные законы и принципы, и что скромность, по сути, есть мать всех добродетелей, так как все они проходят проверку духом подчинения прагматичной реальности.
Отцом же всех добродетелей является мужество, потому что именно оно позволяет выстоять в испытании на прочность приверженности ценностям. С течением времени каждая ценность подвергается своему испытанию. И сохранят ли наши ценности, наши жизни и наши привычки верность этим принципам – вот в чем вопрос. Снова – «Быть или не быть?» Вопрос о том, кем казаться, не рассматривается.
Другими словами, будем ли мы действительно жить по принципам? Мы можем быть скромными, смиренными, но мужественны ли мы? Сможем ли мы плыть против течения – против весьма влиятельных общественных ценностей или наших личных устремлений? Будут ли еда да сон нашими заветными желаньями или мы станем благородно рассуждать и поступками приблизимся к ангелам, а разуменьем – к богу? Нам не удастся этого добиться, если у нас не хватит мужества поступать так, как нам велят наши глубинные убеждения. В противном случае очередные модные общественные ценности растопчут наши основанные на принципах инициативы.
