Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
В одно время с фуражирами вернулся в лагерь отряд пионеров, посланных мною по тропинке с целью узнать ее общее направление; они пришли, захватив в лесу шестерых туземцев, расставлявших силки для дичи. Туземцы принадлежали к племени бабали; кожа их была светло-шоколадного цвета.
Мы попытались выведать от них, куда, собственно, ведет тропинка; но они говорили: «У нас только одно сердце, пусть и у вас не будет по два», что означало: не любезничайте с нами, коли вы намерены причинить нам недоброе. Как и все туземцы, они настоятельно уверяли нас, что не едят человеческого мяса, не то что племена бабанда, бабали, бабуква, занимающие берега Арувими выше Янкондэ и слывущие людоедами.
Вскоре после того доктор Пэрк, наблюдая летавших вокруг него пчел, рассказывал другому офицеру, что они здесь вполне безобидны; в эту самую минуту одна из них села к нему на шею и жестоко его ужалила в наказание за клевету. Он шутя стал рассказывать мне этот случай, но тут другая пчела ужалила его чуть ли не в то же самое место, так что он вскрикнул от боли.
– Клянусь Юпитером, кусаются, да еще как!
– Вот видите ли, – отвечал я, – и выходит, что век живи – век учись!
Раздав маниок и приказав отварить клубни непременно в трех водах, я назначил ровно в час дня снова выступить в поход. В четыре часа мы расположились на ночлег.
На другой день мы покинули тропинку и с помощью компаса пошли через кустарник под тенью исполинского леса. Я шел в колонне в третьем ряду, вслед за проводником, и таким образом имел возможность руководить людьми. Дабы идти по возможности ровнее, хотя бы и медленно, я приказал своим саперам, чтобы каждый из них на ходу быстрым взмахом отрубал ту лиану или тот куст, который мешал ему пройти, и тотчас шел бы дальше; двое старших обязаны были делать пометки на деревьях как можно явственнее; для этого они почти через каждые 10 м срезали кору на древесных стволах, притом всегда на одинаковой высоте; а так как, по всей вероятности, арьергард пойдет по нашим следам только через два месяца, я велел делать пометки по крайней мере в ладонь шириною.
Мы чуть не в такт погребального марша вступали впервые в неизведанные дебри этих дремучих лесов. По иным местам мы подвигались не более 400 м в час; в других, более или менее открытых, могли проходить до 1 500 м. С 6 часов 30 минут утра до 4 часов пополудни, т. е. за шесть или семь часов ходьбы (так как нужно же было употребить хоть один час на полдник и отдых), мы сделали только 9 км; между тем, в других местностях Африки, по обыкновенным торным тропам можно в этот срок пройти от 20 до 30 км. Поэтому для нас было очень важно по возможности придерживаться селений не только для того, чтобы запасаться съестным, но также и затем, чтобы воспользоваться местными тропами. Впоследствии увидим, насколько это удалось.
В 4 часа пополудни мы все еще шли, встречая на пути в течение дня болота и речные притоки, бухты и тинистые отмели, топи и трясины, лужи, подернутые зеленою плесенью, глубиной по колена и такие вонючие, что нас тошнило, узкие запруды, заросшие водорослями и длинные, как канавы.
Только что мы миновали эти вредоносные места, как в лесу внезапно так стемнело, что я с трудом мог различать буквы на своем компасе. Ветер, сначала издалека шуршавший в вершинах, перешел в глухой рев и, быстро приближаясь, разразился, наконец, громовыми раскатами бури, которая гнула, вертела и ломала сучья и потрясала гигантские стволы. Не желая останавливаться в болоте, мы спешили дальше, невзирая на возраставшую темноту; но когда хлынул дождь, поневоле пришлось остановиться, наскоро расставить палатки на колючем валежнике и поспешить, с помощью топоров и сечек, расчистить почву для ночлега.
Холодный дождь падал тяжелыми каплями, и каждая капля расходилась по легкой бумажной одежде наших людей широким пятном величиною в пятифранковую монету. Они дрожали от холода, зубы их стучали. Гром гремел, молния пламенными зигзагами врезывалась в темноту.
Было уже с лишним 9 часов вечера, когда весь караван собрался на место ночлега, но развести огни невозможно было из-за дождя; мы жались друг к другу, сидя на корточках, озябшие, промокшие, брызги проливного дождя обдавали нас, и мы дышали ядовитыми испарениями, подымавшимися из почвы. Наконец в 3 часа ночи можно было зажечь несколько десятков костров, люди ожили от тепла и с радостью расположились вокруг пылающих пирамид, чтобы напечь горьких корней маниока и положить конец своему продолжительному посту.
4 июля. Мы направились к северо-востоку; через час ходьбы услышали вдалеке хор поющих туземцев. Передовые побежали разузнать, в чем дело; вскоре раздались ружейные выстрелы, и шум как будто приблизился. Я поспешно собрал людей первого отряда: они сложили в кучу свои вьюки и построились в качестве стрелков. Прибежали гонцы от наших разведчиков и рассказали, что, придя на берег реки, они увидели подплывающую большую пирогу, а в ней толпу стоящих дикарей с натянутыми луками; дикари обдали их градом стрел, а наши отвечали залпом из ружей.
Мы снова пустились в путь; к 8 часам достигли берегов Арувими, в ту самую минуту, когда длинная цепь челноков обогнула мыс противоположного берега и скрылась за ним. Они второпях позабыли захватить одну маленькую пирогу, привязанную у берега, а в ней живую козу.
Река была спокойна, порогов не видать; желая хоть немного поберечь силы моих людей, я велел принести составные части нашего стального вельбота, и мистер Джефсон со своим отрядом, специально заведовавший им, тотчас приступили к работе. Через час «Аванс» был свинчен и спущен на воду. Кроме всего экипажа, он принял 10 человек больных и 50 вьюков. Разобранный по частям, он занимает 44 носильщика. Следовательно, таким образом у нас освободилось 94 человека на подмогу остальным, да еще четверо тех, которые должны были постоянно нести лейтенанта Стэрса, все еще очень больного. Джефсон со своими матросами переплыли реку, взяли козу и привезли ее к нам.
«Аванс» поплыл вверх по течению Арувими, а колонна должна была придерживаться берегов как для прикрытия вельбота, так и для сокращения работы. Отсутствие правильной и разнообразной пищи, малая питательность той, которая доставалась нам с таким трудом, крайняя необходимость подвигаться быстро, невзирая ни на какие препятствия, – все это неминуемо должно было подрывать силы даже наиболее крепких людей. Нужно было всемерно стараться избавлять их от излишнего труда и по возможности облегчать его.
5 июля. Двигаясь рядом с вельботом, мы прошли 10½ км. Ширина реки в этой части от 500 до 600 м; побережье несколько более открыто, но иногда приходилось пробираться сквозь непроходимые чащи джунглей и прорубать туннели через лианы, перепутанные ветви, бамбуки и тростники.
В 2 часа 30 минут мы пришли к деревне Буканда. Никакой тропинки в нее не было: просто из лесу мы попали в молодую рощу, в которой туземцы сделали просеку. Хижины построены посредине поля, близ реки, из чего я заключил, что, не имея дорог и не ведая еще воздушных шаров, здешние обитатели сообщаются друг с другом только водою.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
