В Аскизе выходим почти ночью. Идиотский поезд почему-то тащился еле-еле, кланяясь каждому столбу. Спрыгиваем на низкую платформу и осматриваемся. Редкие огни в деревянных домах вдалеке. Поднялся ветер и подморозило. Здесь, кажется, совершенное безлюдье в это время.
— Нам через степь переть, — заявляет приятель. — Здесь всюду степи. Только от Бей начинается тайга.
— Мы так замерзнем на хрен! — ежусь я.
— Ерунда! — улыбается Волк, достав сигареты. Предлагает закурить и мне. — У меня пара пузырей водяры найдется. Мы сейчас сходим в поселок, или можно подождать вон там, — он показывает рукой в сторону железнодорожного переезда, вдруг какую машину тормознем…
— Да кто тут ночью будет ездить?
Волк смотрит на наручные часы.
— Не ночь еще. Только начало двенадцатого, — возражает он. Это я и без него знаю. Часы у меня есть.
— Тут гостиница найдется? — интересуюсь я.
— Вообще-то должна быть, — кивает Волк. — Только есть ли нам смысл светиться в той гостинице? Мы ведь еще не знаем, как будем забирать пантокрин. Может, такой шум устроим, что нас по всей округе разыскивать начнут.
С подобным доводом я согласен. Действительно, в гостинице светиться не стоит.
— Ладно. Похолодало тут… — выпускаю дым в небо и снова затягиваюсь. Доставай, что там у тебя. А то скоро все мозги выстудим.
Волк смеется и лезет в свою сумку. Появляются бутылка водки, пластмассовый стаканчик и пачка печенья. Выпиваем по стаканчику, и кажется, дело у нас пойдет веселее. После второго захода холод отступает совсем.
Потрепавшись, допив бутылку, идем в поселок. Здесь, похоже, шли дожди, и дороги совсем развезло. Идти можно только по обочине, прижимаясь к заборам. Морозец грязь еще не прихватил. В округе брешут собаки. Выходим на просторный двор, не обнесенный забором. Здесь темнеет двухэтажное бревенчатое строение совсем унылого вида. Только в двух окнах первого этажа, ближе к углу здания, горит свет. Во дворе стоит древний грузовик ГАЗ-51 и мотоцикл «Урал» с коляской. Подходим к «Уралу» и осматриваем его.
— А вот и транспорт, — тихо смеется Волк, свинчивает крышку бензобака и засовывает туда длинную щепку. Вытаскивает ее наружу и смотрит, каков уровень бензина. — Да он, похоже, полный.
Из освещенных окон доносятся приглушенные пьяные голоса. Подхожу к мотоциклу и пробую руль. Замок, видимо, сломан давно, и руль вращается спокойно. Срывать его не придется. Сбрасываю со скорости на нейтралку.
— Подсоби, — говорю приятелю. Тот бросает свою сумку в коляску на брезент и, зайдя сзади, упирается в коляску руками.
Выкатываем мотоцикл со двора и катим его по темной улице. Фонарей здесь, похоже, и не ставили. Откатив мотоцикл подальше от дома, мы довольно-таки запыхались. Тяжелый «Урал» волочь по грязи — это развлечение не из приятных. Найти нужные проводки и завести мотоцикл — дело одной минуты. Сажусь за руль. Волк весело забирается в коляску, откинув брезент.
— Давай, Антоныч! С ветерком! Мотоцикл идет ходко по бездорожью. Наконец выбираемся из грязи на утрамбованную дорогу. Здесь уже сухо. Минуем переезд и рвем в темноту степей. Волк затянул какую-то свою цыганскую песню, но встречный поток холодного воздуха быстро прерывает пение. У коляски, так же как и у мотоцикла, имеется обтекатель, но это помогает мало. Сбрасываю скорость и еду потише. Фара выхватывает из темноты только часть дороги, и что там по сторонам — совершенно неизвестно. Но во всяком случае улететь с дороги мы никуда не сможем, так как она по краям плавно переходит в степную равнину. Никаких канав. Отлично. В случае чего мы сможем помчаться и по степи.
— Смотри! — кричит приятель, тыча рукой куда-то в сторону. Смотрю, но ничего не вижу.
— Что?!
— Курган!
Это интересно. Никогда не видел курганов вживую. Притормаживаю. Замечаю на фоне звездного неба нечто темное над степью. Сворачиваю вправо и гоню туда. Кажется, мы и не съезжали с дороги, мотоцикл идет так же ровно и даже плавнее.
Курган оказался невысок. На картинках в книжках я видел, что есть и повыше. Но здесь натыканы торчком по сторонам кургана плоские камни. Все, что таинственно, все интересно.
— Вот бы разрыть! — мечтает приятель.
— Это же предки, — говорю ему. — Отнимать нужно у живых, а этим оставить то, что они взяли с собой.
— Вообще-то ты прав, — кивает Волк. — Не надо было так говорить.
Хожу вокруг кургана, осматривая все с неподдельным интересом. Забираюсь наверх. Подсвечиваю спичками, рассматривая выбитые на камне знаки. Волк заинтересовался мотоциклом и усердно в нем роется, открыв небольшой багажник в коляске.
— Антоныч! — орет он снизу. — Тут и фонарь есть железнодорожный!
— Пусть будет, — отмахиваюсь я. Интересно, кому же принадлежит этот курган? Какие древние люди его тут насыпали? Из всего, что проходили когда-то в школе, в памяти всплывает название: тюркские народы. Жаль, что я не историк и не археолог.
Спускаюсь вниз.
— Канистра есть на десять литров бензина, — радостно говорит Волк. Инструмент есть, и вот еще что нашел. — Он подает мне стопку засаленных корочек, завернутых в целлофан.
Разворачиваю и смотрю находку. Идиот все-таки этот бывший хозяин мотоцикла. Кто же возит документы с собой, да еще в багажнике коляски? В пакете нахожу паспорт, права, техпаспорт на мотоцикл, военный билет и даже сберкнижку, на которой лежит три тысячи триста рублей. Деньги небольшие, а так можно было бы рискнуть и снять. Хотя вряд ли. В этом чертовом поселке все друг друга знают. Хозяину мотоцикла тридцать восемь лет, и даже на фото он с бородой. У меня тоже борода, которая, как известно, старит человека, поэтому я спокойно могу теперь пользоваться этими правами и паспортом. Удачная находка.
— Теперь у нас будет свой мотоцикл, и вполне легально, — довольный, объявляю Волку. — А главное — теперь есть права.
Волк уже лезет в свою сумку, вытаскивая бутылку водки.
— Придется обмыть! — заключает он. — Нужно будет у нас потом, когда приедем, заказать ключ в зажигание. А то ведь гаишники не поймут.
О ключе я и забыл. Нужно будет попробовать пока сделать бутафорию. У меня есть в кармане два ключа от комнаты в общаге, и один из них реально спилить, чтобы вставить в замок.
— Жаль, костерок не развести, — сетую я, оглядывая округу. — Никаких поблизости деревьев, и даже кустарника нет.
— Это точно, — кивает Волк, ставя стаканчики на сиденье мотоцикла. Сейчас бы пожевать чего, — мечтает он.
Выпиваем без закуски.
— Я там старые банки видел, — говорю приятелю. — Можно по ним популять.
— Лучше днем, — возражает Волк. — Сейчас слишком громко будет, а днем никто не обратит внимания.
— Тоже дело говоришь, — соглашаюсь я. — Нам бы как-то поспать надо. Как думаешь?
