Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Затем к чиновнику подошла Вики и протянула ему свой паспорт. Он его тоже сверил со списком, внимательно посмотрел на неё, снял телефонную трубку и кому-то позвонил, потом сказал, что надо подождать. Через минуту подошёл другой офицер, взял паспорт, кивнул солдатам, что стояли у будки и по-русски сказал ей, что она должна идти с ним. Она ничего не поняла, но солдаты взяли её под руки с двух сторон и повели за офицером. Вики пыталась сопротивляться, по-английски сказала, что никуда не пойдёт и на иврите крикнула Микки: «Они меня не пускают!» Но солдаты довольно бесцеремонно увели её силой. Мики бросился было к ней, но офицер из будки и подошедшие охранники его не пустили: «Вам уже поставлен штамп убытия и вы не можете вернуться обратно. Для этого нужна новая виза, а потому идите на посадку в самолёт».
Профессор заявил, что никуда не улетит, пока они не выпустят его жену. Ему велели ждать, но покорно ждать он был не намерен и с израильским напором стал громогласно требовать, чтобы его немедленно выпустили к жене. К скандалам там не привыкли, к нему подошёл старший офицер, слабо но всё же говоривший по-английски, и сказал, чтобы Микки успокоился, шёл на посадку в самолёт, а когда выяснится ситуация с паспортом Вики, её тоже отпустят на посадку. В крайнем случае, она полетит следующим рейсом. Но Микки категорически заявил, что останется ждать прямо вот здесь у паспортного барьера пока к нему не выпустят жену и требует соединить его с академиком Покровским. Тогда офицер отвёл его в свой кабинет, где подал телефонную трубку и спросил, куда он хочет звонить? Микки сказал, чтобы его связали с Академией медицинских наук. Офицеру удалось соединиться с секретаршей Покровского и ей понадобилось ещё какое-то время найти кого-нибудь, кто говорил по-английски. Наконец она объяснила, что президента Академии нет, так как он уехал в аэропорт провожать профессора Крафта. Взбешённый Микки кричал в трубку: «Я и есть профессор Крафт! Они арестовали и не выпускают мою жену!». Его просили успокоиться и подождать. Он мучился ещё часа два, пока не раздался звонок из Академии и он услышал голос Покровского, только что вернувшегося из аэропорта.
Срываясь на крик, Микки объяснил, что по непонятной причине его жену задержали, ничего ему не объясняют и к ней его не выпускают. Как мог, академик успокоил его, сказал, что сам ничего не понимает и пообещал, что немедленно свяжется с министром иностранных дел Шеварднадзе. Ещё где-то через час он позвонил снова и сказал, что министра сейчас нет, он за границей, но его референт смог связаться с КГБ и надеется, что скоро всё прояснится. Между тем, академик сказал, что сейчас же выезжает обратно в Шереметьево, чтобы на месте самому разобраться в ситуации и поддержать своего несчастного гостя.
Доктор Крафт ждал до вечера, нервно меряя шагами коридор. Наконец к нему подошёл незнакомый майор с зелёными погонами и пригласил пройти в его кабинет. Там его ждали академик Покровский и переводчик. Академик пожал доктору руку и протянул кулёк с бутербродами и бутылками с соком. Он сказал:
– Я только что виделся с вашей женой. Она тут же в здании. С ней всё в порядке, я ей такой же пакет с едой принёс. Она в отдельной комнате, ей там удобно. Её пока никуда не отправляют. Я уже нажал на всевозможные рычаги и уверен, что недоразумение скоро разрешится. Мы сами не понимаем, что произошло. Какая-то ошибка.
– Я могу объяснить, – сказал майор, – никакой ошибки тут нет. Мы получили информацию, что ваша жена, профессор Крафт, на самом деле является гражданкой СССР по рождению. Тот факт, что она родилась в СССР, она сама сообщила в анкете, которую заполняла при получении визы. Мало того, в 1945 году она незаконно покинула пределы нашей страны и потому формально подпадает под соответствующую статью уголовного кодекса.
– Да что вы такое говорите! – воскликнул Микки, – ей ведь был только один месяц от роду, когда её родители вывезли в Палестину. Это какой-то бред!
– Да, правда, она была ребёнком, мы это проверили. Но перед законом все равны, независимо от возраста, когда закон был нарушен. Моё мнение, однако, что суд примет во внимание её возраст в момент побега и факт, что она по малолетству не давала согласие на её незаконный вывоз за рубеж. Так что я уверен, уголовного преследования не будет.
– Какой ещё суд! Какое преследование! Что за безумие! Она гражданка Израиля и у неё никогда не было советского паспорта. Я требую соединить меня с посольством Голландии!
– Это ваше право. Но поймите, её нынешнее иностранное гражданство значения не имеет и голландцы ничем не помогут. По рождению Виктория Львовна прежде всего советская гражданка и наш паспорт ей выдадут.
– Никакая он вам не Виктория Львовна! Её зовут Вики Крафт и она моя жена! Я требую, чтобы её немедленно отпустили! Она ни в чём не виновата, она не гражданка вашей страны и никогда не будет! Не нужен ей ваш паспорт!
– Вы зря горячитесь. Она, конечно, советская гражданка, тут сомнений нет. Для выезда граждан за границу у нас есть установленный порядок. Когда она получит советский паспорт, вы сможете ей прислать приглашение по воссоединению с семьёй. Вы ведь её муж? Вот. Она подаст заявление в ОВИР, там его рассмотрят в соответствии с правилами и, я уверен, решат вопрос положительно. Такой порядок. Вы извините, у меня дела. Товарищ академик, вы если хотите, можете тут с профессором Крафтом пока остаться поговорить. Успокойте его, он должен понять, что мы действуем по закону.
Майор встал из-за стола и вышел, прикрыв за собой дверь. У Микки кружилась голова, к горлу подпирала тошнота, он перестал что-либо понимать. Какое заявление? Что такое ОВИР? Приглашение куда и зачем? Какой-то дурной сон!
Академик встал, раскрыл пакет с едой, достал оттуда бутылку с соком и подал Микки:
– Доктор Крафт, не волнуйтесь, вот сок, выпейте. Это всё наша бюрократия, понимаете ли. Ей богу, всё уладится… Я вам обещаю. Но надо терпение. У нас тут ничего быстро не делается…
– Мне кажется, – воскликнул Микки, – они вымогают взятку! Да, да, скорее всего это. Скажите, кому заплатить, я выпишу чек…
– Нет, нет, что вы такое говорите! На этом уровне так это не работает. Завтра же утром я свяжусь напрямую с Михаилом Сергеевичем. Он мне обещал, что проблем не будет. Мой вам совет – успокойтесь, оставайтесь здесь, я договорюсь чтобы вам тут устроили максимум комфорта. Отдохните, почитайте что-нибудь. Я всё беру на себя – вот увидите, Горбачёв даст команду, я уверен. Никому не нужны международные осложнения в такое время. Это всё местное сумасбродство…
Академик и переводчик уехали. Микки отправился в коридор на своё уже обжитое кресло. Он волновался за детей в Израиле – что они могли вообразить, когда родители не вернулись домой и ничего о себе не сообщили! Был поздний вечер, Микки пытался просить работников таможни, чтобы как-то позвонить в Израиль или хоть послать телеграмму или факс. Но никто его не понимал или не хотел понимать, все извинительно улыбались и уходили. Наступила ночь и он измождённый задремал на своём кресле.
Следующим утром он дождался когда через паспортный контроль пошли иностранцы. Услышав английскую речь, он подошёл к пожилой паре из Лондона, подал им свою карточку и попросил, чтобы когда они прилетят домой, послали в Тель-Авив телеграмму, что Вики и он живы-здоровы и скоро будут дома.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
