Книга Парящий тигр - Кейт ДиКамилло

По лесу все трое шли молча. Сикстина с Робом жевали «восьмёрку», Уилли Мэй курила. Так, без болтовни, и дошли до клетки.

— Господи! Вот это да! — воскликнула Уилли Мэй, не сводя глаз с метавшегося взад-вперёд зверя. — Поневоле поверишь в могущество и силу Создателя. Без Него такую животину не сотворить. Какому же идиоту пришло в голову запереть его в клетке?

— Это тигр Бошана, — сказал Роб.

— Бо-о-оша-а-ана, — с отвращением протянула Уилли Мэй и покачала головой. — Если есть в мире человек, которому запрещено иметь тигра, так это Бошан.

— Вот, сами видите! — торжествующе сказала Сикстина. — Нельзя ему сидеть в клетке! Попугаю вашему нельзя было, а тигру тем более! Помните, вы говорили Робу, что поняли, что попугая надо выпустить?

— Одно дело птица, а другое тигр, — возразила Уилли Мэй. — Да ещё тигр Бошана.

— Скажите Робу, что он должен открыть клетку и выпустить тигра, — потребовала Сикстина.

— Не скажу, — отрезала Уилли Мэй. — Ты бы сначала задумалась, что станется с этим тигром, когда ты его выпустишь. Как он жить-то будет?

Роба захлестнули разом печаль и облегчение. Уилли Мэй не заставит его отпереть клетку. Он не расстанется с тигром.

— Но в этих лесах водятся пантеры! — заспорила Сикстина. — Они же как-то выживают!

— Уже не водятся, — отозвалась Уилли Мэй. — Не выжили.

Сикстина воинственно упёрла руки в боки.

— Вы говорите не то, во что верите, — объявила она. — Пророчицы так не делают.

— Это потому что я вовсе не пророчица, — сказала Уилли Мэй. — Я человек, который говорит правду. А правда заключается вот в чём: вы не можете сделать для этого тигра ровным счётом ничего, кроме как оставить его в покое.

— Но этот тигр заслуживает другой жизни! — воскликнула Сикстина.

— Да кого это интересует? — пробормотала Уилли Мэй. — Кто чего заслуживает… Какая разница?

— Вот приедет мой папа — и сделает всё как надо! — продолжала Сикстина. — Он выпустит тигра и меня отсюда заберёт.

Роб внимательно посмотрел на Сикстину.

— Твой папа не приедет, — тихонько сказал он.

Он точно знал, что прав, но удивился, что произнёс это вслух.

— Приедет, — процедила Сикстина, почти не разжимая губ.

— Нет, — печально сказал Роб. — Не приедет. Он врун. Твоя мама права.

— Это ты врун, — проговорила Сикстина глухо и холодно. Лицо её стало таким белым, что, казалось, сейчас искры во все стороны посыплются. — Ненавижу тебя. И все в школе тебя ненавидят. Даже учителя терпеть не могут. Ты жалкий трус. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

Она развернулась и пошла прочь, а Роб остался на месте — переваривать услышанное. Слова Сикстины обожгли его, точно град острых жалящих осколков. Он боялся двинуться с места. Боялся, что, если он двинется, осколки вопьются в его тело ещё глубже.

— Это всё неправда, — сказала Уилли Мэй. — Девчонка наговорила бог знает что, но это пустое. Она так не думает.

Пожав плечами, он наклонился и стал остервенело чесать ноги. Чесал, скрёб их ногтями, всё сильнее, всё глубже, стараясь добраться до самого нутра неотступного, нестерпимого зуда.

— Прекрати, — приказала Уилли Мэй.

Роб поднял глаза.

— Я тебе так скажу, — произнесла Уилли Мэй. — Окажись этот тигр на воле, я и сама была бы счастлива. Да-да! Прямо вижу, как он взлетает над этой чёртовой клеткой, парит над ней в небе, а потом камнем падает вниз и рвёт этого подлеца Бошана в клочья — и за то, что дикую животину в неволе запер, и за то, что тебя, бедолагу, в это втянул, ключи тебе от клетки отдал. Пошли отсюда! — Она схватила Роба за руку и потащила прочь.

Всю дорогу до мотеля «Звезда Кентукки» Роб размышлял над тем, что сказала Уилли Мэй про освобождение тигра. Надо же!

Парящий тигр. А ведь она и ему, Робу, на днях сказала: «Пусть поднимется твоя печаль, пусть воспарит…» Пока он думал, тигр и печаль слились у него в мыслях воедино. Над ним, где-то совсем близко, витала истина, а потом — раз! — и опустилась тихонько ему на плечо. И он понял, что надо делать.