— Чувак! — вопит кто-то. — Ты вернулся!
Повернув голову, я обнаруживаю Джеймса и Дэнни Бауманна в самом разгаре сложного ритуала приветствия кулачками. Сделав последний выпад, Дэнни плюхается на стул напротив меня. Много воды утекло с тех пор, когда я в последний раз сидела так близко от него; карамельный загар на его шее до сих пор оказывает на меня гипнотизирующее воздействие.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он Джеймса. — Ты переехал в четвертом классе или типа того.
— В восьмом, — отвечает Джеймс. — Почти угадал. Как дела?
В былые времена они с Джеймсом играли вместе во всех спортивных командах, и по меньшей мере три раза в неделю я, возвращаясь домой, обнаруживала их на лужайке — они то ли кидали друг другу мяч, то ли пытались отнять его друг у друга. Это никогда не было очевидно. А что очевидно, так это то, что Джеймс, похоже, не так уж счастлив видеть своего давно утраченного друга.
— Потихоньку, — отвечает Дэнни. — Я полностью прошел игру «Halo 2». На Легендарном уровне.
— Это потрясающе.
Дэнни гордо кивает:
— Да, знаю. А почему ты сидишь здесь в одиночестве? Все знают, что в этом углу воняет. Эй, Аманда! Угадай, кто здесь? — кричит он через всю столовую и затем поворачивается к Джеймсу. — Она точно захочет снова с тобой встречаться.
— Круто, — отвечает Джеймс. — Вообще-то сейчас я разговариваю с Софи, но я могу заглянуть к тебе позже.
Дэнни наконец замечает меня. Повисает неловкое молчание. Он моргает. Я бодро улыбаюсь и изображаю приветственный жест, о котором я буду жалеть всю свою оставшуюся жизнь.
— Ладно, чувак, — говорит он, поднимаясь. — Но мы должны потусоваться с тобой. Поиграть чуток в «Halo» по старой памяти.
— Конечно.
Они снова исполняют кулачный ритуал. Я жду, пока Дэнни окажется на безопасной дистанции и снова усядется за свой стол.
— Ты мог уйти посидеть с ними, — говорю я, хотя какая-то часть меня нелепо радуется, что он остался на месте.
— Я пришел, чтобы поговорить с тобой, а не с Дэнни Бауманном, — замечает он. Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как у меня теснит в груди. Но, отведя на мгновение глаза, я вижу кое-что, отчего у меня теснит в груди еще сильнее: Линдси Аллен с восторженным лицом, широким шагом направляющаяся к нам.
Схватив блокнот, я лихорадочно запихиваю под него все клейкие листочки, которые она оставила в шкафчике Джеймса.
— Помоги мне, — умоляю я.
— Что...
— Приветик! Кто это? — прервав Джеймса, нетерпеливо спрашивает Линдси. Она протягивает руку, похожая в этот момент на маленького дипломата. — Я Линдси. Дай мне знать, если тебе понадобится экскурсия по школе. За это отвечает Ученический совет.
— Тед, — выпаливаю я, пока Джеймс не успел ничего сказать. — Его зовут Тед. Он приехал из Теннеси. И ненавидит экскурсии.
Меня изучают две пары глаз, но мой взгляд надолго задерживается только на зеленых глазах Джеймса. Наконец он перегибается через стол и пожимает ей руку.
— Меня зовут Тед, — говорит он, изображая легкий акцент. — И у меня аллергия на экскурсии.
Либо Линдси рассержена его отказом посмотреть на Доску почета, либо она не купилась на его историю.
— Правда? В последние дни я провела много времени в комитете по посещаемости, и я не видела твоего имени ни в одной из анкет новых учеников.
— Мы переехали очень внезапно. Мои родители то надолго оседают в горах Аппалачи, то вдруг срываются с места и уезжают работать на «Гугл». — Джеймс пожимает плечами. — Что тут поделаешь?
— Ясно. Так из какого ты, говоришь, города?
— М-м-м... из Колумбуса.
Линдси недоверчиво прищуривается и явно старается вспомнить, правда ли в Теннеси есть город Колумбус. «Нэшвилл, — хочется закричать мне. — Почему ты не выбрал Нэшвилл? Или Мемфис? Черт возьми, Джеймс, пора уже выучить столицы штатов!» Хотя вряд ли это сделало бы наш обман менее очевидным.
— Тед случайно не сокращенное от Джеймс? — осведомляется она.
— Нет.
Очевидно, что Линдси не представляет, как бороться с объектом интервью, совершенно нерасположенным к сотрудничеству. Она, нахмурившись, смотрит в пол и потом переводит взгляд на меня. Ее сверкающие от злости глаза полны разочарования и обиды за предательство.
— Увидимся на журналистике, Софи. Мистер Амадо удивится, узнав, что он не заметил нового ученика, — убийственно холодным тоном говорит она и уходит прочь.
Я чувствую себя слизняком — одним из тех гигантских, на которых останавливаются посмотреть семьи, путешествующие в мини-вэнах на летних каникулах. До сих пор я ковырялась в своей тарелке, но теперь отодвигаю ее в сторону, так что несколько ломтиков картошки-фри падают через край.
— Ну и что все это значит? — будничным тоном небрежно осведомляется Джеймс.
— Ничего, — бормочу я в ответ.
— Ты только что придумала для меня альтернативную личность. Не то чтобы я против, но она получилась какая-то дурацкая. Тед. Из Теннеси.
Я вздыхаю. Придется мне признаться.
— Это та девушка, которая хочет взять у тебя интервью.
— Я догадался, — говорит Джеймс и затем гордо выпячивает грудь. — Как мило, что ты так обо мне заботишься.
— Мечтать не вредно, — парирую я, не особенно веря в свои слова. — Дело вот в чем. Она мой конкурент на место главного редактора, и ей осталось взять интервью только у тебя. Мне не хватает еще двух интервью, а если она закончит сегодня, то мне остается только сдаться прямо сейчас. Я веду себя глупо, по-детски и мелочно. Знаю, знаю. Но я не понимаю, почему Влад и Марисабель не могут просто поговорить со мной! — восклицаю я, в отчаянии ударяя кунаком по столу.
Джеймс ничего не отвечает. Я пытаюсь разгадать выражение его лица, волнуясь, что он теперь будет считать меня ужасным человеком. Эта мысль лишает меня присутствия духа почти так же, как мысль о том, что Линдси теперь считает меня настоящей стервой. Но когда он наконец открывает рот, я слышу совсем не то, что ожидала услышать:
— Тебе осталось взять интервью у Влада и Марисабель?
Облегчение от того, что он меня не осуждает, заставляет меня на одном дыхании признаться ему во всем.
— Да. Но мало того, что они не хотят говорить со мной, — они меня пугают до ужаса. Они не обычные ученики. Вчера я подслушала очень странный разговор. Влад встречается с моей сестрой. И, возможно, со своей сестрой тоже.
Джеймс встревожено смотрит на меня.
— Софи, держись от них подальше. И скажи Кэролайн, чтобы делала то же самое.
Его горячность меня поражает.
— Но почему?
— Неважно почему, — резко отвечает он. Прежде чем я успеваю выразить свое возмущение по поводу этих угроз, он с решительным видом наклоняется вперед. — Что, если я заставлю их ответить на вопросы? К тому же у тебя они уже написаны.
