Она молчала несколько секунд. Затем резко встала и подошла к Эдаму. Дайан положила свою тонкую ладонь на его крепкое плечо и нежным осторожным жестом провела ею по его спине — так матери успокаивают своих сыновей-подростков, когда они недовольны всем миром.
— Эдам, пойми же, я права. Не знаю, кто рассказал тебе эту ужасную историю, но на самом деле все совсем не так. Я не знаю прошлого Сюзанны, но лично мне она кажется очень милой и отзывчивой девушкой, а я обычно не ошибаюсь в людях. А все то, что ты рассказывал о том, что Итен и Сюзанна близки, что у Итена, как ты выразился, взыграла кровь, — все это неправда! И я в этом уверена на сто процентов.
— Дайан, милая, я прекрасно знаю, что ты считаешь всех людей, которые тебя окружают, образцами добродетели. Я считаю, что твоя неспособность видеть плохое в людях просто замечательна. Но, Дайан, я тебя уверяю, не все так хороши, как тебе хотелось бы думать. До сих пор ты этого не замечала только из-за своей доброты. Вот и сейчас, вместо того чтобы возненавидеть Сюзанну, ты пытаешься ее защищать. А ведь она отобрала у тебя роль, не исключено, что самую главную роль в твоей жизни. Ты очень добра, Дайан. Может быть, даже во вред себе.
— Ну что ты такое говоришь! Я прекрасно разбираюсь в людях. Я не могу обижаться на человека только из-за того, что он подходит на эту роль лучше других! Я же не обижаюсь на Джонатана Рида за то, что ему, а не мне, предложили играть Гамлета! — попыталась пошутить Дайан.
— Нет. Ты не хочешь меня понимать. Тут все гораздо серьезнее. Я боюсь, что своим безумным романом с крошкой Сью Итен погубит свою карьеру. Если ты не желаешь признавать того факта, что и Сюзанна, и Итен поступают просто отвратительно, то у меня есть еще один важный аргумент.
— Я готова тебя выслушать, — с улыбкой сказала Дайан.
Она была совершенно уверена, что сможет опровергнуть любой довод Эдама, потому что она лучше знала, что происходит за кулисами родного театра.
— Ты актриса, Дайан, прекрасная актриса, ты должна понимать, что представляет собой Колфилд как режиссер. Если честно, он довольно бездарен. Единственный его талант заключается в том, что он способен правильно подобрать актеров. И вот теперь он делает самую большую ошибку в своей жизни. Сью никогда не сыграть Офелию. Ты тоже должна это понимать. Если ты сейчас сама себе честно не признаешься в этом, ты в моем восприятии потеряешь несколько пунктов.
— Я не могу сказать, что Итен бездарность, но действительно сложно не признать, что актеров он подбирать умеет. Так вот, сейчас я постараюсь привести аргумент, который сможет все изменить. Итен хочет совершенно по-новому поставить «Гамлета». Офелия будет не такой, как у Шекспира. Это будет расчетливая и циничная девушка, которая любой ценой стремится завладеть Гамлетом, а следовательно, и троном. Итен честно признался мне, что я не подхожу для этой роли. А вот Сюзанна — это именно то, что необходимо. И даже если признать, что кое-что из того, что ты мне сейчас о ней рассказал, — правда, я еще больше уверяюсь, что Итен был прав, выбрав ее, а не меня.
— Дайан, прости меня, но ты дурочка. Итен решил сохранить и любовницу, и прекрасную актрису. И вот он наговорил тебе кучу всяких глупостей, а ты всему поверила. Дайан, пойми, тебя подло обманывают! Тебе следует найти себе другой театр.
— Никто меня не обманывает! Итен не такой! Он не спит с Сюзанной, он не собирается обманывать меня! Я знаю точно.
— Интересно, почему это? — с саркастической усмешкой спросил Эдам.
— Потому что… — Дайан не собиралась сразу же обо всем говорить Эдаму, но его вид, который красноречиво говорил, что он считает Дайан обманутой дурочкой, заставил ее выложить все, что произошло между ней и Итеном. — Потому что вчера он признался, что любит меня! Я не верю, что человек, которому я готова отдать свою жизнь, может так подло и низко меня обманывать. Или ты можешь поверить в то, что я полюбила негодяя?!
Дайан с вызовом посмотрела на Эдама. Она заметила, как лицо его посерело, но ни один мускул не выдал его напряжения.
— Значит, вчера мистер Колфилд признался тебе в любви?
— Да, именно вчера. Ты представить не можешь, как я счастлива! Он сказал, что решился на это только ради того, чтобы я не поверила гнусным сплетням о нем и Сюзанне и не ушла из театра. Он не хотел мне ничего говорить, чтобы наши отношения не стали помехой для моей актерской деятельности. Он прекрасно понимает, как я всю жизнь боялась встречаться с кем-то из моего круга, лишь бы не пошли пересуды, поэтому столько лет терпел и ничего мне не говорил, а сказал только сейчас, когда испугался, что может потерять меня.
Дайан неожиданно замолчала, когда увидела, что Эдам непроизвольно сжимает кулаки. Она посмотрела в его глаза и поняла, что допустила страшную ошибку. Ингрид была права. Эдам любит ее.
— О Господи, — прошептала она, — что же я наделала!
Без сил Дайан опустилась в кресло.
Эдам подошел к ней и уперся в подлокотники кресла. Дайан оказалась зажатой между мягкой спинкой и сильным торсом Эдама. Она только успела подумать, что от него исходит потрясающая сила, которая превращает ее в обезумевшего кролика, загипнотизированного удавом.
— А теперь ты будешь слушать меня. — Губы Эдама почти касались ее лица, и странная дрожь прошла по телу Дайан. — Запомни это и передай своему любовнику. Я не желаю разговаривать с его подстилкой. Я прекрасно понимаю, что он попытался подложить тебя под меня и затем манипулировать мной. Этого не будет. А теперь только для тебя, Дайан. Я любил тебя много лет и продолжаю любить сейчас, несмотря на то что ты оказалась не такой, какой я представлял тебя в своих мечтах. Но уже поздно что-либо менять. Ты можешь продолжать делить своего Итена с Сюзанной, но я не собираюсь делить свою женщину с кем-либо. Мне предложили интересную работу в другой стране. Ты сейчас побежишь к Итену плакаться в жилетку, и, когда он прогонит тебя из-за того, что ты провалила его задание, помни, что я буду в Нью-Йорке еще три дня. Если ты позвонишь мне и скажешь, что поедешь со мной, я смогу все забыть. Тебе, Дайан, я могу простить все. Но Итену я не прощу того, что он отобрал у меня любимую. Когда он выкинет тебя, Дайан, можешь приходить ко мне. Я, наверное, дурак, но так сильно люблю тебя, что согласен принять даже после того, как ты отдалась этому подонку. Ты говоришь, что знаешь людей, но на самом деле смогла лечь под жирную свинью только из-за того, что не пожелала открыть глаза пошире и увидеть, что в этом мире есть люди, которые по-настоящему достойны тебя.
— Сейчас же отойди от меня, Эдам Хоули!
Дайан изо всех сил уперлась кулачками в его широкую грудь. Она попыталась ударить его, но Эдам перехватил ее руки и крепко сжал тонкие запястья в своей широкой ладони. Другой рукой он прижал Дайан к груди и впился в ее губы. Она пыталась сопротивляться его безумному натиску, но что-то в ней отозвалось на его поцелуй, Дайан почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Губы Эдама терзали ее, делали больно. Он, казалось, решил получить в одном поцелуе то, чего ждал столько лет. Его язык проник в ее рот и принялся ласкать ее. Дайан тихо застонала и обмякла в руках Эдама. Он почувствовал, что она начинает отвечать на его поцелуй, но вдруг она резко выпрямилась и одним движением вырвалась из его объятий.
