Человек начинается с ребенка
Что касается меня, то я просто чувствую себя самим собой, и я действительно не могу описать это состояние так, чтобы это имело значение для кого-то еще. Я могу только сказать, как я реагирую на особые ситуации. Это может дать другим людям какие-то ориентиры, которые помогут им понять, что значит для меня быть собой. Я чувствую себя грустным или счастливым, но это просто слова, которые могут иметь свое значение для каждого. Как кто-то еще способен понять, что я на самом деле чувствую, когда я грустен или счастлив? Химические реакции, происходящие внутри моего мозга, могут быть такими же, как и у других людей, но могу ли я быть уверен, что они испытывают точно такие же или хотя бы приблизительно такие же ощущения?
Я считаю, что образы убедительнее слов. Я помню, как маленьким ребенком попал в Национальную галерею, и меня просто заворожили цвета, запахи и вся аура мира картин. Образы сохранились у меня в памяти, и с тех пор особый оттенок красного или насыщенный темно-синий всегда пробуждали во мне яркие воспоминания об определенных событиях и ситуациях. Влияние образов всегда было сильнее, чем влияние слов. Большинство моих мыслей проявляется в виде ярких образов, а не слов. Мне всегда было интересно, как это происходит у других людей. Постоянно ли мысли выражаются словами, или они обретают форму образов? И если это так, то видят ли остальные те же образы, что и я?
Особенно мне запомнились пейзажи, похожие на картины Клода Лоррена. Отец часто рассказывал мне историю о мужчине, который имел обыкновение посещать картинные галереи, садиться перед картиной и через какое-то время идти спать. Во сне ему снилось, что он является частью того, что было изображено на полотне. Я чувствовал то же самое. Я использовал то, что висело передо мной на стене галереи, чтобы создать собственный воображаемый мир, а потом заполнить его действующими лицами, сюжетами и эмоциями. Но что чувствовали другие люди, когда смотрели на те же картины? Испытывали ли они схожие ощущения? Видели ли они те же самые вещи, что и я? Могли ли мы в результате какого-то невероятного волевого усилия взяться за руки и перешагнуть через раму в другой мир, чтобы увидеть и почувствовать одно и то же, почти так же, как это делают дети, когда попадают через шкаф в Нарнию?
Как человек, стоявший рядом со мной, реагировал на эту же картину? Или то, что я видел, имело отношение только ко мне? Возможно, мы видели одинаковые материальные объекты: здесь – дерево, там – озеро, слева – несколько лесных нимф, а справа – пастухи, но имели ли они такое же значение для стоявшего рядом человека, как для меня? И не только в том смысле, что они собой представляли, но и с точки зрения того, что они означали для зрителя. Скорее всего, нет, поскольку с каждой деталью картины у меня возникали свои особые ассоциации. Лес или дерево на картине могли напомнить мне о дереве, которое я когда-то видел во время прогулки или поездки в отпуск; нимфы и пастухи ассоциировались со сказками, услышанными на коленях у мамы; вся картина в целом возвращала меня к разговорам с друзьями, которые мы вели в течение нескольких лет. Кроме того, я могу ассоциировать картину даже с определенным настроением, и опять же это будет настроение, связанное с моей персональной историей и моими собственными ощущениями.
Однако подобное непонимание того, что люди видят, означает также и то, что я точно не знаю, что они чувствуют, и как я взаимодействую с другими людьми, особенно учитывая тот факт, что чаще всего я воспринимаю себя так, будто у меня нет никакой индивидуальности. Мне кажется, что другие люди ведут весьма насыщенную эмоциями и размышлениями жизнь. Я не могу сказать, что всегда осознаю, что я чувствую. Гуляя по улице, я часто полностью утрачиваю свою индивидуальность. Я ни о чем не думаю, а просто реагирую на то, что вижу в витринах магазинов или на дороге. Я не ожидаю увидеть там что-то значимое, это просто автоматическая работа обычного человеческого мозга.
У меня имеются некоторые трудности с общением, поэтому я стараюсь разобраться, что происходит вокруг меня, особенно когда кто-то пытается проникнуть в мой внутренний мир, в обитель фей и нимф, где всегда царит ранний вечер. На работе или во время повседневного общения люди начинают говорить со мной. Меня сразу же охватывает паника и смущение, и я покрываюсь холодным потом. Что они собираются сказать мне? Пойму ли я, что они говорят? Уже первые несколько фраз приводят меня в замешательство. Я отчаянно пытаюсь найти в их словах что-то такое, что смогу распознать или удержать в голове – слово или словосочетание, которое имеет для меня какое-то значение. Как только я обнаруживаю знакомое слово или фразу, мой мозг пытается уловить чужую речь. Слово проходит через все возможные ряды ассоциаций – так я пытаюсь понять смысл того, о чем говорит человек. Как правило, в какой-то момент мне удается уловить правильное значение, зафиксированное в глубинах моей памяти, и все начинает вставать на места. Намного легче процесс общения протекает в том случае, когда кто-то спрашивает меня о фактических сведениях, которые мне либо известны, либо нет.
Когда я улавливаю правильный смысл сообщения, я начинаю ощущать более близкую связь с человеком, который со мной говорит. Я сразу чувствую, что это мой собрат, человек, с которым я могу поделиться хотя бы частью своих ощущений. Возможно, для меня это является самой подходящей и простой формой общения с людьми. Но что происходит, когда смысл того, о чем говорят другие люди, все-таки остается неясным? Я смущаюсь и беспокоюсь все сильнее, и нет никакой возможности найти точки соприкосновения. Может быть, эти люди находятся на другом интеллектуальном уровне? Делает ли это их намного умнее, чем я, или это означает, что вокруг меня есть люди, которые живут в совершенно другом мире, не похожем на мой?
Так или иначе, я не живу в полном вакууме, и хотя я провожу большую часть своей жизни в бесплодных размышлениях или в страхе перед тем, что люди застанут меня врасплох, это происходит далеко не всегда. Я могу завязывать дружбу. Дружеские отношения побуждают меня посмотреть на себя со стороны. Это само по себе вызывает дискомфорт. Я обнаружил, что легко могу попасть под влияние окружающих. Мне приходится думать, когда я нахожусь в обществе других людей или разговариваю с ними, а я не привык к этому. Иногда бывает легче молчать; дать возможность говорить другим, скрывая собственные мысли. На самом деле я не хочу делать вид, что у меня нет своего взгляда на вещи или что я толком не понимаю, о чем идет речь.
