Так появился сайт.
Я провел в свою съемную комнату интернет, потратив отчасти те деньги, которые копил на машину (теперь мне это казалось забавным), и обратился к приятелю, который называл себя необычным и загадочным для слуха в то время словом «веб-дизайнер». Стоило это дорого, но я видел перспективы. Я хотел разместить часть записей там, чтобы проверить, один ли я такой сумасшедший или есть еще. Все же тогда интернет был делом новым, и какое-то время я потратил на то, чтобы разобраться во всем этом: хостинг, управление, закачка текстов. Интерфейс сайта был самым простым. В обращении к посетителям я представился, рассказал, кто я такой и что именно меня волнует, все открыто, даже, наверное, слишком, рассказал даже о своем детстве (впоследствии, конечно, обращение я подкорректировал). Детских записей там, конечно, не было, были только те, которые я сделал в институтский период. Это были скорее статьи, чем посты, которые я не правил, только организовывал — с точки зрения литературной они были (и есть) далеки от совершенства; но мне важно было содержание. Стоит сказать, наверное, что «Современные упанишады», «Манифест», а также вызвавшая первый большой резонанс статья про эстетику гомосексуализма были написаны уже тогда; кроме того, я сам неустанно искал в сети сообщества, близкие к моему. Таким образом aihappy.ru стал для меня вторым — виртуальным — домом. Моя раковина обрела — хотя бы и такое, электронное — воплощение. И это изменило мою жизнь.
Я нашел друзей, людей, не близких мне по крови, но близких духовно — а это, как я убедился впоследствии, гораздо важнее; нашел благодаря сайту. Aihappy.ru являлся одновременно и рупором и фильтром — на нем никогда не было высокой посещаемости, там были единицы (а теперь, если верить Вакуленко, 20 тыс.), но нельзя передать словами, как мне были дороги эти люди.
И я нашел — ее…
— Как вы с ней познакомились?
— Я… я уже отвечал.
— Как вы с ней познакомились?!
— Она… она зашла на мой сайт.
— Расскажите подробно.
— Она зашла на форум под ником «Каисса». Мы обсуждали Индию, пантеизм. Она приняла участие в дискуссии.
— Индию? — Пшенка, прищурившись, глянул на меня из облака сизого дыма. — Вы там были?
— Нет.
— А она была… Дальше.
— Она стала появляться постоянно.
— Она рассказывала что-нибудь о себе?
— Нет, мы не касались личного. Просто общались на разные темы. Спорили.
— Вас не насторожило, что девушка может быть такой эрудированной?
— А что в этом удивительного? — Мне почудился какой-то подвох. — Есть девушки — кандидаты наук…
Пшенка потер подбородок. Помолчав, продолжил:
— Интересный вы человек, Игорь Рудольфович. Политикой не интересуетесь, телевизор не смотрите, спорт, музыка — все это вам чуждо. Работаете автослесарем, увлекаетесь… упанишадами. Вдобавок вы, если не ошибаюсь, не курите и не пьете. Вы не находите, что все это очень странно?
— Нет, не нахожу.
— То есть сочетание интереса к технике и увлечения мистическими текстами представляется вам естественным? Ну-ну.
В душе я был согласен с ним, я и сам нередко задумывался, отчего во мне живут такие, казалось бы, взаимоисключающие пристрастия… но развивать эту тему не хотел.
— Хорошо, вернемся к вашей жене. — Пшенка затянулся. — Она сама предложила встретиться?
— Да.
— Сколько времени прошло между тем моментом, когда вы познакомились и собственно встречей?
— Месяца два-три.
— Значит, столько же, сколько вы встречались вживую, прежде чем пожениться. В общей сложности вы знаете ее полгода, не так ли?
— Я знаю ее всю жизнь.
…Если бы это действительно оказался кандидат наук (мы договаривались по сети, не по телефону), я бы, наверное, меньше удивился. Красивая, броско красивая девушка. Лет двадцати пяти, в джинсах, кофточке и темных очках. Она только раз сняла их, когда я об этом ее попросил, в машине. Она пришла в назначенное место, на Калужской площади, но сразу сказала, что знает кафе, которое замечательно подходит, чтобы обсуждать животрепещущие темы (она засмеялась), и мы поедем туда. Машина была — старая БМВ 90-х годов выпуска. Повторяю, в ней было что-то странное, но я был очарован ею, прежде всего этим сочетанием грации, эрудиции, простоты и уверенности в себе. Мы поехали в кафе, где сидели до вечера. И она не дала проводить себя…
— И вы, разумеется, влюбились в нее с первого взгляда.
Я прямо посмотрел на него — сегодня Пшенка был каким-то другим. И ничего не ответил.
Он снова помолчал, перебирая бумаги и не выпуская сигарету изо рта.
— А как вы объясните тот факт, что ваши друзья не знали о вашей связи? Вы намеренно скрывали это от них?
Я смутился.
— Нет, не скрывал. Я… хотел сделать для них сюрприз. Или… нет, я просто стеснялся сначала, мы ведь недавно были знакомы, а…
В самом деле почему? Я и сам не знал. Когда мы только что познакомились, у меня возникло жгучее желание представить ее Урману, Васильичу, Ане… Но я этого не сделал. Помню, каждый раз, когда я видел ее посты на сайте, меня подмывало сказать своим, что я знаком с этой девушкой, что она — умница и красавица, что я, наверное, влюбился… А потом она перестала заходить туда — мы чаще стали встречаться, и необходимость в виртуальном общении отпала…
— Кстати, о ваших друзьях. Вы познакомились с ними тоже благодаря сайту?
— Да.
— И с Тятиным?
— С Васильичем — нет. Мы с ним работали. А с Урманом и Аней — да.
— Кроме этих троих, у вас есть кто-то близкий?
— Нет.
Я не видел смысла что-либо скрывать. Они, вероятно, и так все уже знают. И про друзей, и про мою семью.
— То есть вы не можете объяснить, почему вы скрыли от близких вам людей свое знакомство с Елизаветой Пешниной? Вам не кажется, что это говорит не в вашу пользу?
Я промолчал.
— Хорошо. А чем вы занимались, когда встречались? Вы же должны были о чем-то разговаривать? И, Игорь Рудольфович, не говорите мне, пожалуйста, что вы там обсуждали культурологию. Ваша жена не могла не проговориться, кто она есть на самом деле.
— Она говорила. Но в общем.
— Что именно?
— Что живет с отцом, мать умерла. Закончила журфак.
— Что еще?
— Ни… ничего. Да… сказала, что она одна в семье.
— А про работу?
— Рассказывала, что работает внештатным корреспондентом в «Авторевю». Пишет о машинах.
— И все?
— Да.
Пшенка как-то нехорошо усмехнулся.
