Мы пересекли границы большого четырехугольника, откуда смогли увидеть много других стен, одни зазубренные, другие ровные, но все они спускались вниз. Здесь внутренний замок предстал перед нами, словно книга, хранящая вековые истории, — выступы, башенки и башни самых разных форм, размеров и стилей, все полные тайн, великолепные и сказочные. За этим распростертым, самодостаточным миром, спрятанным за широкими крепкими зубчатыми стенами, тайно шпионила луна, укрывавшаяся за щитом тяжелых клубящихся облаков, из которых продолжал сыпать обильный снег, погружая унылый внешний мир в тихое забвение.
Широкая квадратная лужайка была теперь почти покрыта белым саваном, и, совершив вокруг нее круг, лошади остановились около входа.
Там тот же самый пожилой джентльмен, который сопровождал королеву в наш дом, с обильно напомаженными седыми усами, терпеливо ждал под козырьком подъезда. На его безразличном вытянутом лице не было ни тени улыбки. Мы молча последовали за ним, пройдя через лабиринт плохо освещенных коридоров, где через плиты этажей просачивалась влажность и холод, а длинные тени сужались, спадали с высоких облицованных панелями стен.
Наконец мы вошли в приемную, где чопорно учтивый дворецкий взял наши плащи и шляпы, на которых пятнами таял влажный снег, и исчез за узкой войлочной дверью. В комнате царил неприятный холод. Я с тревогой глядела на маму, она все еще прижимала сумку к груди и смотрела вперед, на другую дверь. Когда дверь открылась, за ней оказался не пожилой дворецкий, а значительно более привлекательное и приветливое лицо Чарльза Эллисона. Я с облегчением улыбнулась при виде менее внушительной персоны. Мама осталась безразличной и не подала вида, что узнала его. Но, конечно, она не могла забыть брата Нэнси так быстро.
— Добрый вечер, — поклонился он. — Ее Величество просит вас к себе. Пожалуйста, следуйте за мной.
Мы миновали еще один длинный проход, хотя намного менее мрачный и намного лучше освещенный, полный зеркал и картин, портретов и пейзажей в вычурных позолоченных рамах.
Декоративные покрытые сверху мрамором столики около стен были уставлены вазами, бюстами и фарфором, и среди всей этой красоты находились и творения природы. Мы шли под головами оленей, закрепленных высоко на стенах, их стеклянные глаза мрачно смотрели вниз, а массивные рога, казалось, вонзались в темный холодный воздух.
Мы оказались в просторной гостиной, ощутили тепло от большого пылающего камина. На стенах висели еще более величественные картины. С высокого расписного потолка свисала великолепная люстра, на окнах красовались роскошные шелковые занавески, ниспадавшие на глубокий узорчатый ковер. И вся эта роскошь удваивалась, отражаясь спереди и сзади в трех огромных зеркалах, каждое из которых было по высоте от пола до потолка.
Пока мы стояли у входа, на шустрых коротких коричневых лапках вбежала такса, возбужденно и приветливо виляя хвостом.
— Дако, веди себя хорошо. Немедленно иди обратно!
Знакомый голос Виктории донесся с места около очага, и маленькая собачка послушно побежала обратно, аккуратно усевшись на вышитой подушке рядом со своей хозяйкой. Выполненные в одном стиле стулья и кресла стояли по кругу комнаты наряду с бесчисленными маленькими столиками, уставленными декоративными коробками для шитья, мраморными статуэтками, пустыми чашками, игральными картами или книгами. В центре находился большой, совершенно пустой стол, по-видимому, предназначенный для сегодняшнего вечера.
Королева была одета в простое траурное платье, на ее голове громоздилась черная кружевная шляпа. На полу у ее ног сидела маленькая девочка в темной клетчатой юбке. Ей было лет шесть или семь. Девочку разморило, и она опустила свою головку со спутанными мягкими локонами на шелковые колени матери. Я печально улыбнулась, вспомнив себя в ее возрасте, когда я тоже только что потеряла отца, но мои размышления были прерваны, когда Чарльз объявил:
— Ваше Величество, миссис и мисс Уиллоуби…
Мама и я сделали низкий реверанс. Сначала королева ничего не сказала, она лишь повернулась, чтобы кивнуть гувернантке, которая положила свое шитье и встала, чтобы выйти, неохотно беря за руку свою подопечную.
— Беатрис, пора принимать ванну, — мягко произнесла Виктория, помогая девочке подняться.
— Но ты придешь наверх пожелать мне спокойной ночи? — неохотно спросила Беатрис, подавляя зевок.
Виктория наклонилась:
— Разве я когда-нибудь не делала этого, если я дома? Теперь вставай и присоединяйся к остальным. Мне нужно заняться своими делами. Иди-иди! — Королева резко хлопнула в ладоши. — Мы обе встали сегодня утром очень рано.
Леди Матильда, которая также сопровождала Викторию к нам, сидела на стуле около окна, склонив голову вниз, словно читала. Но я заметила, что она насторожилась, когда мы вошли, и почувствовала антипатию в этом фальшивом безразличии. Кроме меня, мамы и Чарльза, который стоял неподвижно у дверей, здесь больше никого не было.
— Добрый вечер, — королева наконец взглянула на нас, — мне очень жаль, что мистер Тилсбери не сможет присоединиться к нам сегодня, но я уверена, что вы знаете, зачем я позвала вас в этот печальнейший из дней.
Мама без колебаний ответила:
— Я также вдова, Ваше Величество, и отлично понимаю значение этой даты, годовщины с момента ухода вашего дорогого мужа. Если я могу как-то утешить вас, это будет для меня величайшей честью. Но я не хочу ничего обещать, так как не всегда возможно заглянуть за пределы видимого… и без энергии и руководства мистера Тилсбери, должна признаться, сделать это весьма сложно. К сожалению, он путешествует и сейчас находится в деловой поездке в Америке…
— Да-да, я слышала, когда я прислала приглашение, — кратко ответила королева и повернулась ко мне. Я очень испугалась, что наша предыдущая встреча повторится. — Мисс Уиллоуби, как вы бледны…
Под жестким маминым взглядом я чувствовала себя совершенно подавленной и кратко ответила:
— Извините, Ваше Величество, я не хочу вводить вас в заблуждение, что обладаю какими-то особыми способностями… это случилось лишь раз…
— Бедный ребенок, ты дрожишь. Это от холода или ты нервничаешь? Успокойся, ничего страшного, сядь здесь, к огню. Твоя мать и я побеседуем, но если ты почувствуешь что-нибудь, пожалуйста, скажи нам. Поскольку мой муж явился к тебе, в место, ему незнакомое, то, конечно, есть шанс, что он может сделать это снова, здесь, в своем любимом доме… и в эту роковую ночь. Ты должна, по крайней мере, позволить мне надеяться, но будь уверена, что я не обижусь, если вы уедете, вообще ничего не сказав. — Королева выглядела потерянной и уставшей. — Вы, вероятно, не предполагали встретиться с нами в это время, но Рождество всегда было одним из самых счастливых праздников в этом доме. Но теперь, когда Альберт мертв, это стало самым безрадостным временем. Поскольку мне сложно выносить эти воспоминания, утром я решила забрать свою семью в Осборн. Дети должны провести праздники там, без ежедневных напоминаний о доме, где умер их отец.
