Чанов сунул пару пачек сторублевок в карман висящей на стуле джинсовой куртки.
Рассеянно заглянул в «бункер».
На дне ящика лежала рыхлая и толстая ротапринтная книга в блеклой голубой обложке (Куся еще застал на собственных школьных тетрадках такие обложки). В эту книгу была вложена сколотая скрепкой кипа листочков, исписанных неправильным, косым почерком, который сын узнал – отцовский. Книгу с листочками младший Чанов выложил на стол отца. Но и под ней в бункере что-то было. С самого дна он поднял тетрадь вроде старинной амбарной, на грубом ее дерматиновом переплете была бумажная наклейка с надписью, отпечатанной на машинке:
плоский человек
Куся тетрадь открыл и увидел: много формул и графиков, и только изредка отдельные фразы, вроде: «Но тогда мы имеем вот что», или «Это же чушь! Этого быть не может никогда, потому что – Ньютон! Ведь вот же…» – и снова формулы. Но не правда». И снова формулы.
Чанов-младший перелистал тетрадь. В середине было вклеено два листика, исписанных двумя почерками – отцовским и незнакомым. «Переписка», – догадался Кузьма и прочел первый листочек:
Академику Васильеву
Дорогой Виктор! Я с удовольствием вспоминаю нашу с Вами короткую встречу в Дубне. Ваша лекция по топологии мироздания очень меня взволновала. Такого рода высокие материи всегда меня занимали, и сейчас я, мрачный физик-практик, как барышня в девятнадцатом веке, веду романтический дневник на темы возвышенные. И излагаю Вам некоторые свои соображения очень кратко и попросту.
Мысли плоского человека
Допустим, я – плоский человек – живу в двухмерном пространстве и пробую представить себе пространство трехмерное. Мой плоский мир (и я с ним вместе) как-то движется в следующем, трехмерном мире….
И вот я догадываюсь, что:
1) любая точка моего плоского тела, двигаясь в трехмерном пространстве, будет представлять из себя некую изогнутую линию;
моя линия соответственно – поверхность;
поверхность моего плоского мира – в трехмерье окажется объемом (тут возможны варианты, что-то вроде Ленты Мебиуса, или Ваших «узлов»[10]);
2) трехмерное пространство по отношению к «плоскому» миру не находится «где-то в другом месте». Оно ТАМ ЖЕ, где и плоский мир. Просто плоский мир включен в мир трехмерный – в качестве проекций или сечений всех объемов;
3) и вот я догадываюсь о главном:
все возможные пространства (от 4-мерного до 11-мерного) по аналогии с двухмерным и трехмерными последовательно содержат в себе друг друга! То есть мироздание суть последовательность проекций друг в друге всех миров… понять их я, плоский, этого не могу, но как бы догадался о них. Я почувствовал, что на мне, как НА САМОМ ПРОСТОМ, проецируются ВСЕ пространства… Понимаете? И это не «мое личное дело». Это научный факт. И очень любопытный.
Переберемся из геометрии в физику;
В трехмерном и двухмерном пространстве частица фотон, согласно принципу неопределенности, не может иметь точной координаты. Если пространственное воображение меня не обманывает, то координаты фотона вполне четко могут быть определены не в двухмерном, не в трехмерном, а, скажем, в N-мерном пространстве. И там, «на том свете», в N-мерном «царствии небесном, которое всегда рядом» – фотон существует полностью и реально.
А для меня, Плоского человека, да и для Трехмерного наблюдателя – фотон мнимая точка.
N-мерное пространство, в котором фотон устойчив – оно и есть последнее и окончательное пространство-время. Царство фотонов – царство Света – последнее из царств!
Простите мою пылкость. Сам не ожидал. Все это не то чтоб всерьез, поскольку в нашем мире недоказуемо… Но сдается мне, что топология и вообще математика N-мерных пространств в конце концов объяснит мне, плоскому человеку, ВСЮ физику вообще. Всю природу мира.
С уважением, искренне Ваш —
Андрей Чанов,
02.04.1993 г.
На следующей страничке очень разборчивым, но мелким и почти чертежным почерком следовал ответ на бланке РАН:
Дорогой Андрей,
почти все верно, в топологии пространства-времени точка заметает линию, линия – поверхность, а поверхность – трехмерное образование.
И популярная в последнее время теория струн основывается (грубо говоря) на предположении, что элементарные частицы – это маленькие хитро закрученные ниточки, которые при движении в пространстве-времени заметают поверхности, причем столкновения и распадения частиц – это перестройки таких ниточек, вроде того, как если мы смотрим последовательно на штаны, как они устроены на разной высоте (высота – это время), то до какого-то времени было две окружности (это две штанины на одной высоте), а потом они слились, перестроились и дальше к поясу идут уже как одна компонента.
А распад – это то же в обратном направлении.
Только про фотон и про Царство Света я не знаю что сказать. С меня станет и простой топологии.
Ваш Виктор Васильев
13.5.1993
«С меня станет и простой топологии…» – повторил Чанов вслух и почувствовал, как странная улыбка ползет по его физиономии. Он вспомнил высоченного академика Васильева, видел его пару раз с отцом. Вот чем на самом деле был занят молчаливый папа Чанов, оказывается, такой живой и пылкий… И с ним переписывался похожий на поэта Некрасова академик Васильев… и все это в год, когда шла стрельба из тяжелых орудий по Белому дому… а студент Кусенька Чанов торговал на Арбате, создавал сверхдоходную серию матрешек-генсеков и Гуманитарную теорию пирамиды… Улыбка сползала потихоньку с физиономии Кузьмы, в то время как память запоминала на всякий случай – во что превращаются школьные плоские «Пифагоровы штаны» в пространстве-времени или в «царствии небесном». В реальные штаны превращаются…
Чанов-младший перевернул следующую страницу амбарной книги. И увидел рисунок, сделанный, несомненно, папиной рукой. Рисунок был инженерно точен. Это были те самые «штаны», о которых писал тополог Васильев.
Дальше в тетради шли страницы, исписанные натуральной абракадаброй… Чанов-младший вгляделся и вспомнил позабытое: папа Чанов был левша, переучившийся на правшу! И в обмен на муку борьбы с самим собой он обрел способность писать левой рукой справа налево, то есть – зеркально. Когда-то он это второкласснику-сыну продемонстрировал и потряс Кусеньку. Чтобы прочесть такой текст, необходимо было читать его через зеркало. В Хмелево в редкие папины приезды они вдвоем вели с помощью бабушки-Тасиного зеркала тайную переписку… Вот только тайн сколько-нибудь для обоих занимательных не находилось, переписка заглохла…
