Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Дальнейшая борьба между Хумаюном и Камраном продолжалась восемь лет. Хумаюн одерживал верх, но он, как всегда, выступая в поход, не обеспечивал тылы, и в результате Камран дважды захватывал Кабул, и Хумаюну дважды пришлось вновь отвоевывать город. Но периоды воцарения Камрана отличались все большей жестокостью по отношению к местным жителям, и большинство предпочитало иметь своим правителем Хумаюна. Вельможи из его непосредственного окружения уговаривали Хумаюна действовать более решительно, хотя загадочная церемония, во время которой они приносили клятву хранить верность Хумаюну в обмен на его обещание подчиняться им в вопросах политических, свидетельствует, что многие его по-настоящему жесткие решения на деле были их решениями. Он, кажется, все еще наслаждался слезливыми примирениями и продолжительными празднованиями воссоединения с братьями, однако они уже не могли рассчитывать на его милосердие. Хиндал после возвращения Хумаюна неизменно хранил ему верность и погиб в 1551 году, сражаясь за него. Но Аскари много времени провел в цепях, и его держали при лагере Хумаюна, пока не отправили в паломничество в Мекку. Он умер в пути где-то поблизости от Дамаска.
Камран столько раз обманывал доверие Хумаюна, что предложения убить его делались все более настойчивыми год от года. Наконец в 1552 году он попытался вступить в предательский союз с Ислам-шахом, сыном Шер-шаха и тогдашним императором Хиндустана; но император, хоть и пораженный познаниями Камрана в поэзии (тот сразу угадал, кому принадлежат три приведенные Ислам-шахом стихотворных отрывка), одарил его всего лишь тысячей рупий – сумма унизительно малая и говорящая о том, что никакой серьезной помощи не последует. Камран бежал от двора Ислам-шаха и, переодевшись в женское платье, направил свои стопы во владения султана Адама Гхаккара, правителя Пенджаба. Но Адам выдал беглеца Хумаюну.
На этот раз Хумаюн был вынужден согласиться, что брат его заслуживает по меньшей мере ослепления, но прежде чем такое решение было окончательно принято, состоялись обычные празднества в честь воссоединения. Возможно, эти предварительные торжества были куда более изматывающими для их участников, чем представляется в ретроспективе. Камран предчувствовал, что это происходит в последний раз. Джаухар, которого отрядили прислуживать Камрану в его шатре, рассказывает, что в то время, как он делал царевичу массаж, тот вел с ним «меланхолический разговор» о смерти. На следующий день Джаухар присутствовал при том, как за Камраном пришли воины, чтобы ослепить его, и описал, как непосредственный свидетель, эту в высшей степени жестокую сцену. Мужчины сели на Камрана, чтобы удерживать его, пока они наносили удары кинжалами в глазницы и потом наполняли их солью и лимонным соком. Хумаюн снабдил Камрана средствами на паломничество в Мекку. В отличие от Аскари он совершил это паломничество и умер в Аравии в 1557 году.
С точки зрения официальных историографов Великих Моголов, Камран был законченным предателем и злодеем, и он действительно представлял собой куда менее привлекательную личность, нежели его мягкий старший брат. Однако похоже на то, что, с его собственной точки зрения, он вел борьбу за свои права. Как у потомков Чингисхана, так и у потомков Тимура существовала традиция делить унаследованные владения, а уж потом, в пределах согласованных ограничений, подобных тем, какие удержали Камрана от умерщвления Акбара, бороться за увеличение своей доли. На этом основании Камран, который изначально получил во владение Кабул, видимо, считал себя вправе не принимать лишившегося своей собственности брата, а Хумаюн, вероятно, полагал немыслимым, да, собственно, так оно и было, карать брата за предательство. Но Камран следовал древним кочевым обычаям монголов и тюрков, в то время как Хумаюн был вынужден руководствоваться установлениями сильных централизованных государств, таких, как Индия и Персия, для которых унаследование одним правителем всего владения было установившейся системой. Без сопровождающего такую систему принципа наследования старшим сыном это неизбежно приводит к братоубийству в борьбе за трон после смерти каждого правителя: так, например, враг Хумаюна султан Гуджарата Бахадур систематически истреблял своих братьев после того, как занял престол в 1526 году, а турецкий султан Мухаммед после своего воцарения в 1595 году уничтожил не менее девятнадцати своих братьев – простой исторический факт, ошеломивший Акбара, когда он об этом услышал. В централизованных государствах это было нормой. Хумаюну не повезло, так как он вырос в рамках одной системы, а вынужден был иметь дело с совершенно иной, хотя и весьма сомнительно, чтобы он при своей натуре оказался в состоянии хладнокровно убивать своих братьев. К счастью для будущей империи его семьи в Индии, его сын и внук унаследовали трон, не имея братьев, способных на сильную конкуренцию. Но после них братоубийственная борьба за трон Великих Моголов происходила так же, как и в других государствах.
После вынужденного отъезда Хумаюна в 1543 году все связи с Индией практически оборвались, если не считать последней поездки Камрана в поисках помощи и квазисимволического жеста Шер-шаха, который обеспечил безопасный перевоз тела Бабура из Агры в Кабул, тем самым как бы окончательно изгоняя его династию из страны. Но в 1554 году Исмаил-шах умер, и его империя немедленно распалась. Три претендента на трон в Дели выступили друг против друга, мелкие правители начали борьбу за независимость, и точно так же, как в свое время беспорядки в империи Туглакидов[22]побудили Тимура преодолеть Хайберский проход, эти самоубийственные междоусобицы династии Сур неожиданно открыли ворота Хумаюну для возвращения в Индию – и открыли их так широко, что его армия под непосредственным командованием Байрам-хана прошла через Пенджаб, не встретив сколько-нибудь серьезного сопротивления и достигнув Сирхинда прежде, чем к нему подступил Сикандар-шах, наиболее сильный из всех претендентов. Даже Рохтак, великолепная крепость на берегу реки Джелам, воздвигнутая Шер-шахом всего несколько лет назад именно с целью предотвратить нашествие с этой стороны, сдалась без боя. Под Сирхиндом армия Сикандар-шаха численно превосходила армию Хумаюна, но блестящая тактика, которой моголы были целиком обязаны военному таланту Байрам-хана, принесла им ошеломительную победу 22 июня 1555 года. Главная хитрость Байрам-хана, поскольку после уроков Панипата в 1526 году было уже невозможно преследовать врага с целью атаковать прочные оборонительные позиции, состояла в том, чтобы отвести армию с открытого поля боя в заранее подготовленные укрепления, что и привело к тому же результату. Сам Сикандар бежал, но победа оказалась достаточно полной, чтобы открыть Хумаюну ворота Дели. 23 июля он вновь воссел на отцовский трон.
Этот его период пребывания на троне был необыкновенно спокойным. Хумаюна по-прежнему окружали его враги афганцы, поддерживающие династию Сур, но теперь он был в состоянии посылать против них армии под командованием надежных военачальников в разные стороны одновременно. Одно из его главных затруднений в первые десять лет правления в Индии заключалось в том, что, когда он сам вел войско в одном направлении, перед ним отступал только этот враг. Тогда у Хумаюна не было военачальников, которым он мог бы в достаточной степени доверять. Теперь, когда его братья были мертвы или изгнаны, у его сподвижников не осталось возможности перейти на службу к одному из них.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
