Профессиональный и талантливый артиллерист Говоров сумел наиболее четко и энергично провести в жизнь правильную идею. Он подписал приказ, которым предписывалось организовать в каждом стрелковом полку “отдельные противотанковые исключительно маневренные отряды в составе командира и 15 бойцов, из них один расчет противотанковых ружей и отделение саперов”. В каждой дивизии — соответственно по два таких отряда, в составе которых иметь взвод саперов с противотанковыми минами и подвижный минометный отряд на автомашинах, “Специально выделить командиров для руководства этими отрядами”, — говорилось в приказе.
Наконец, при штабе армии создавались три подвижных отряда дивизионного типа. Непосредственное руководство ими командарм возлагал на начальника артиллерии армии, снова и снова подчеркивая тем самым роль, которую он придавал этим отрядам. Командующий армией последовательно и неуклонно требовал исполнения своего приказа. На их эффективность и вообще на умелую организацию действий артиллерии в полосе 5-й армии по докладу командования фронтом обратил внимание и Верховный Главнокомандующий. В результате И.В. Сталин приказал однажды ГК. Жукову отправиться в армию К.К. Рокоссовского, в которой сложилась наиболее тяжелая ситуация, и взять с собой именно Л.А. Говорова как знатока артиллериста для оказания помощи и передачи опыта. Но это произошло уже позже, в ходе отражения ноябрьского наступления немецко-фашистских войск на Москву».
К концу же октября 1941 года, части и соединения 5-й армии, которой командовал генерал Л.А. Говоров, занимали оборону на расстоянии примерно до 80 километров от столицы, прикрывая направление вдоль Можайского и Минского шоссе. «Заслуги генерала Л.А. Говорова в отражении октябрьского наступления немецко-фашистских войск на Москву были отмечены высокой правительственной наградой — орденом Ленина»{45}.
Подспудно похвалу Говоров заслужил и со стороны противника. Начальник штаба 4-й армии вермахта генерал Блюментрит[33]писал в своем дневнике:
«С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские войска не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало… Все это было для нас полной неожиданностью. Мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться после наших решающих побед, когда столица, казалось, почти была в наших руках»{46}.
Удивление немцев было настолько сильным, что они остановили движение своих колонн, предоставив — непроизвольно — советским войскам время и возможность перегруппироваться.
Вновь предоставим слово военным историкам:
«Командующий армией, используя наступившую… паузу в первой половине ноября, позаботился о создании глубокой и прочной обороны. По его решению войска армии заняли оперативное построение в два эшелона. Несмотря на то, что в полосе армии плотность орудий и минометов составляла менее чем семь стволов на километр фронта, из армейских средств было создано до 18 противотанковых опорных пунктов. Распоряжением фронтового командования создавались также противотанковые районы в таких пунктах, как Звенигород, Кубинка, Акулово и другие. Командующий и штаб, партийно-политический аппарат армии приняли все меры к тому, чтобы наилучшим образом подготовить войска к отражению ноябрьского “генерального” наступления гитлеровских войск на советскую столицу.
Как известно, в ноябре немецко-фашистское командование сосредоточило для удара по советской столице свои мощные танковые и моторизованные группировки северо-западнее и юго-западнее Москвы. Поэтому против армий центра Западного фронта особой активности гитлеровцы не проявляли. Хотя и здесь они сохраняли инициативу за собой. К концу ноября в полосе обороны 5-й армии врагу удалось приблизиться к Звенигороду»{47}.
Но движение противника началось еще раньше. В середине ноября танковые группы при поддержке пехоты частей и соединений 9-й армии вермахта перешли в наступление на Волоколамском и Истринско-Солнечногорском направлениях, а 18 ноября танковая армия — на Тульско-Каширском направлении.
Немецкое командование вновь стремилось взять Москву в клещи. 4-й армии под командованием Клюге ставилась задача нанести сокрушительный удар по 5-й и 33-й армиям Западного фронта, обеспечив себе (и соседним армиям) выход к советской столице.
Удар немецких войск был как никогда мощным, передовые части вермахта, форсировав водную преграду у Яхромы, остановились в 25—30 километрах от Москвы. 2-я танковая армия Гудериана, с ходу взяв Венев и Сталиногорск[34], двигалась в сторону Каширы, охватывая Москву с юго-востока. Но это была последняя попытка немецких армий овладеть Москвой, их остановили на самых ближних подступах к столице, а сделать еще один рывок вперед больше не было ни сил, ни возможностей. С 16 ноября по 5 декабря немцы потеряли под Москвой 155 тысяч солдат и офицеров, более семи сотен танков{48}. Фронт застыл…
* * *
За бои на Можайском направлении командующий 5-й армией Л.А. Говоров 10 ноября 1941-го был отмечен орденом Ленина, а 19-го ноября ему было присвоено звание генерал-лейтенанта.
* * *
Газета «Красная звезда»:
24 ноября, Западный фронт. «Север и юг нашего фронта являются теми участками, откуда Москве грозит весьма серьезная опасность. Эти два направления — клинское и тульское — отличаются особенно напряженными и трудными боями. Здесь противник пытается осуществить свой обходный маневр, собрав для этого крупные силы пехоты и танков.
Сдерживающие бои, которые ведут наши войска на клинском и тульском направлениях, имеют своей целью отразить вражеский натиск, сорвать планы немцев и перемолоть их живую силу и технику. Для этого наши части широко применяют ответный маневр, концентрацию сил на наиболее опасных участках и переход в контратаки, наносящие противнику тяжелый урон. Высокая маневренность обеих сторон приводит к тому, что ожесточенные сражения возникают то на одном, то на другом участке, и роль каждого из них быстро меняется в зависимости от складывающейся обстановки.
