В этот момент просигналил автомобиль. Только теперь оба сообразили, что стоят на проезжей части.
— Пойдем, — сказал Габри, и Эйприл вслед за ним отступила на тротуар. Как только машина проехала, они вернулись обратно.
— Мэтт с тобой? — спросил парень, поворачиваясь к магазину "Мини".
— Он кретин! — выпалила Эйприл.
— А? — глаза Габри блеснули в свете фонарей.
— Нет, Мэтт не со мной, — пояснила она, понимая, что ее злость совсем не выветрилась.
Габри снова отступил на шаг, давая дорогу женщине, которая выходила из бакалеи.
— Ты, наверное, самый бледный в мире житель курорта, — засмеялась Эйприл.
Но Габри снова остался серьезным. Правда, он собрался было ответить. Но тут же закрыл рот.
— Это все из-за работы, — объяснил Парень — Весь день вкалываю. На пляж только вечером могу выбраться. А при луне не очень-то загоришь. — А где ты работаешь? — спросила Эйприл
— В соседнем городе, — сказал Габри после короткой паузы. — И что у тебя за работа?
— Не надо об этом, — отмахнулся он. — Это не слишком приятное занятие.
Девушка поймала себя на том, что, пока он говорил, она не сводила с него глаз, "Он хоть когда-нибудь моргает? — подумалось ей. — Его глаза кажутся такими… глубокими. Как колодцы, как колодцы, затягивающие тебя все глубже, глубже… "
Она почувствовала внезапное головокружение протянула руку и оперлась о стену, чтобы прийти в себя.
— Сегодня открывается карнавал, — проговорил Габри. — Хочешь, пойдем посмотрим?
— Хочу, — не задумываясь, ответила Эйприл Перед глазами у нее встал Мэтт. "Ему бы это не понравилось, — подумала она. — Я иду на карнавал с другим".
"Так ему и надо. Поменьше будет мотаться с Беном и другими мальчишками на дурацкие фильмы. Ему наплевать, чем я занимаюсь. Так должна же я тоже повеселиться".
Ее злоба вспыхнула с новой силой. И тут же схлынула, стоило только посмотреть в глаза Габри.
— Тогда пойдем, — парень ласково улыбнулся Эйприл.
"Как просто! — думал Габри, шагая рядом с девушкой в сторону парка и обнимая ее за плечи. — Даже чересчур просто. Девичьи капризы играют мне на руку".
Глава 12 Где же отражение?
— Может, пойдем на русские горки? — предложила Эйприл, разглядывая как бы парящие в воздухе металлические кабинки. Восторженные крики пассажиров взрывали мягкий ночной воздух.
Габри прикрыл глаза, утомленные беспорядочными вспышками цветных огней, обрамлявших аттракцион.
— Что-то не хочется, — сказал он, качая головой и обнимая Эйприл. — Я люблю кататься, но только чтобы после голова не кружилась.
— Вообще-то я тоже, — согласилась девушка. Она окинула взглядом всю площадь: и мигающие цветные огни, и огороженные площадки для игр. У задней стенки каждой из них находилось множество живности, предлагавшейся в качестве приза.
— А ты катался на гравитроне? — спросила Эйприл.
— А что это? — спросил он вяло, не открывая глаз.
Сразу видно, что не катался, — ответила она и потянула его за руку. Они прошли мимо множества аттракционов. Многие из них еще пусто, в ожидании пассажиров. Карнавал начался только час назад, и собралось еще не слишком много народу.
Бриз, долетавший с океана, был нежным и теплым. Эйприл радовалась тому, что решила пойти с Габри. Он обладал каким-то странным обаянием. "Полная противоположность Мэтту", — поду мала девушка мстительно.
Она больше не злилась, но любопытно было бы увидеть выражение лица Мэтта, попадись он сейчас навстречу.
— Тебе нравятся карусели? — осведомился Габри, когда они приблизились к этому аттракциону. — По-моему — скукотища. Посмотри-ка, у этой лошади отваливается башка.
— Точно. Карусели — для малышни, совсем не забирают, — согласилась Эйприл, а сама подумала: "Надо будет завтра привести сюда близняшек".
— Какая-то ты сегодня агрессивная, — заметил парень, пристально глядя на нее.
— Может быть, — ответила она рассеянно, ощущая таинственную глубину его темных, темных глаз.
Вот и площадки для игр. Посреди одной из них стоял какой-то малыш и метал дротики в стену, увешанную воздушными шариками. Девушка, сидевшая на стене всего в двух метрах над землей, еле уворачивалась.
Вдруг Эйприл схватила Габри за руку и куда-то потащила.
— Пойдем! Я знаю, где будет клево!
— Где же? — он машинально двинулся за ней.
— Я покажу. Да не будь же мокрой курицей, — она буквально волокла его за руку, и он покорно тащился следом. Вскоре за игровыми площадка ми, на самом краю парка, показалось высокое строение.
— шевелись, — поторапливала Эйприл нетерпеливо. — Это комната смеха.
— Нет! — вскрикнул Габри неожиданно.
Но Эйприл уже взяла два билета у старого грустного кассира и потянула своего спутника ко входу.
— Я не люблю такие штучки, в самом деле! — воскликнул Габри, вырываясь.
Но Эйприл не думала отступать.
— Тогда ты настоящая мокрая курица, — поддела она его. — Пойдем же, Габри. Там не соскучишься, вот увидишь.
Она затащила его внутрь, слегка удивленная его испугом.
Узкий коридор, состоявший из зеркал и стекла, казался бесконечным. Эйприл тут же расхохоталась, увидев сразу шесть своих отражений. И где она только была раньше?
— Эй, Габри!..
Но его не оказалось рядом.
— Габри, тебе плохо? — спросила девушка.
— Да вроде нет, — отозвался он откуда-то из-за стены зеркал.
"Неужели мы здесь одни?" — удивилась Эйприл. Она поняла, что не слышит других голосов, а на гулком металлическом полу отдавались только ее собственные шаги.
Она посмотрела под ноги, увидела там свое отражение и отскочила к дверям, туда, где начинался еще один зеркальный коридор.
— Эй, Габри!.. Это был ответ или эхо?
— Эй, Габри!.. Ау!
Девушка сделала шаг вперед, и боль пронзила ее лоб: оказывается, она приняла за проход очередное зеркало. Она закрыла глаза и попыталась унять боль, потешаясь над собственной глупостью.
Снова открыв глаза, она увидела уже восемь глядящих на нее отражений. В каждом последующем зеркале ее фигура становилась все меньше пока не исчезала в бесконечности.
— эй, я, кажется, заблудилась! Где ты?
— Да здесь, — услышала она тут же. Девушка резко обернулась, думая, что Габри должен быть за свиной, но увидела только собственные удивленные лица.
Осторожно двигаясь вдоль стены, она все-таки нащупала выход и скользнула в какую-то темную комнату. Когда она обернулась, ее отражения отбрасывали длинные зеленоватые тени в мерцающем свете единственной лампочки. Тревога все возрастала.
