— Ладно, надо торопиться, — всё тем же резким голосом сказал Вильгельм. — Заедем сначала в Фалейс, затем во Францию.
— Во Францию? — ошеломлённо переспросил Рауль.
— Да, просить помощи у Генриха, моего сюзерена.
Рауль вспомнил о своих опасениях.
— Сеньор, вы доверяете королю Франции?
— Он мой сюзерен, — оборвал Рауля Вильгельм. — Он не посмеет отказать мне.
Заехав в чащу леса, спутники снова замедлили шаг.
— Кто на вашей стороне, милорд?
— Очень скоро я это увижу, — усмехнулся герцог. — В Западной Нормандии союзников у меня, вероятно, нет. Но в Ко, Руа, Эвресине и Оже, да и во всех землях к востоку от Дайва, многие пойдут в мою армию.
Конь Вильгельма споткнулся о корень дерева, но хозяин удержал его твёрдой рукой.
— За всю мою жизнь я приобрёл немного друзей. В отличие от многих, мой кузен из О ещё мне верен. Говорят, он присягнул мне на верность, когда я лежал в колыбели. Роджер де Бомон, старый Хью де Гурней, де Монфор — вот ты всех уже и знаешь. У меня есть два дяди, сводные братья моего отца. Стоит ли доверять им? Я думаю, да, но до тех пор, пока они под моим присмотром. В детстве моим другом был Эдуард Саксонский, сейчас он король Англии. Но всё это время он мог лишь молиться за меня. И всё же он любит меня, и за это я ему благодарен. Его брат Альфред уделял внимание больше конкретному делу, чем молитвам, но он был глуп и нашёл смерть в руках ярла Годвина. Что же касается остальных... Пожалуй, мне будет легче назвать моих врагов. Их так же много, как деревьев в этом лесу.
Вильгельм поправил накидку.
— Ты видел в Байо Ранульфа де Брикассара, виконта Бессина? Этакий вечно угрюмый, высохший человек с бегающими глазами. Он всецело на стороне Гюи. Есть ещё лорд Ториньи, ищейка Гюи, который готов на всё, лишь бы навредить мне. Эти сеньоры имеют большую власть, но мне кажется, что на их стороне ещё более могущественный человек.
Вильгельм немного помолчал.
— Это Нил де Сент-Совер, виконт Котантена. Если он жив, он сослужит мне службу. Он не приехал в Валоньез. Его приезд означал бы его преданность мне. Но он не приехал, и теперь мы встретимся на поле битвы. Пусть будет так.
Взглянув на звёзды, Вильгельм проговорил:
— Надо торопиться, мы должны пересечь Вир до рассвета.
Когда наконец спутники подъехали к границе, кони были взмылены и измождены. Фортуна была на их стороне, и начался прилив, но солнце неумолимо поднималось, и его первые лучи освещали борющихся с течением коней. Всадники были по колено в воде, и Рауль дрожал от холода. Наконец лошади почувствовали под собой дно и нетвёрдо ступили на берег.
Вильгельм с тревогой смотрел, как горизонт становится всё светлее.
— Мы должны обойти Байо и двигаться на север. Я не решаюсь войти в этот город. Скорее же, медлить нельзя!
В Сент-Клементе Вильгельм подъехал к маленькой церквушке. Спутники спешились и привязали коней. Герцог, набожный человек, вошёл в церковь и опустился на колени перед алтарём. Несколько минут он стоял так, сжав кулаки и глядя куда-то вдаль. Глаза его горели фанатичным блеском.
Выйдя из церкви, Вильгельм тут же сел в седло и погнал коня так быстро, что Рауль с трудом поспевал за ним. Проезжая мимо спящего Байо, они заметили, что на небе погасли последние звёздочки и сгустился туман, как это часто бывает на рассвете. Но когда спутники подъехали к Рэ, одинокому замку, стоящему у дороги, взошло солнце и туман начал рассеиваться. Вильгельм хотел было проехать мимо, но мост через ров был опущен, и на нём стоял какой-то человек, наслаждавшийся утренней свежестью. Он с любопытством смотрел на спутников, недоумевая, что заставило этих всадников гнать своих лошадей в такой ранний час. Когда же двое подъехали ближе, он с удивлением узнал и фигуре на чёрном скакуне герцога, ахнул и побежал ему навстречу.
— Сеньор! Сеньор! Остановитесь! — кричал он, стоя на дороге с протянутыми руками.
Герцог осадил коня. Лорд Рэ схватил уздечку Малета и вскричал:
— Что произошло, милорд? Что заставило вас отправиться в путь без свиты и с такой поспешностью?
— Хьюберт, могу ли я доверять тебе?
— До конца моих дней, сеньор. Не бойтесь говорить, я ваш слуга!
— Тогда знай, — ответил Вильгельм. — Я спасаюсь бегством, чтобы остаться живым. Ты хочешь задержать меня?
— Только для того, чтобы оседлать вам свежего коня, — проговорил Хьюберт. — Входите и ничего не бойтесь! Если ваши враги будут здесь, я выставлю против них всю охрану моего замка.
Всадники въехали по мосту во двор замка и спешились. Старый Хьюберт де Рэ громко отдавал распоряжения, и через некоторое время слуги засновали по замку. Вильгельму принесли чистую одежду, помогли одеться, налили воды в таз, чтобы герцог мог умыться, подали полотенце и даже предложили выпить вина. Пока слуги одевали Вильгельма, тот говорил с Хьюбертом, стараясь вкратце рассказать ему о том, что произошло в Валоньезе. В середине его рассказа в залу вошли три молодых человека, высоких и статных, и опустились перед Вильгельмом на колени. Хьюберт с гордостью представил сыновей своему сеньору.
— Это ваш сеньор, мальчики! Вы будете сопровождать его. Чего бы вам это ни стоило, не покидайте его до тех пор, пока не прибудете в Фалейс!
— Клянёмся, отец! — воскликнул старший сын и протянул герцогу руку.
Вильгельм вновь продолжил свой путь, теперь уже в сопровождении большой свиты. Хьюберт обещал задержать преследователей и сбить их с пути. Он в этом так преуспел, что заговорщики до конца считали его своим союзником и ещё долго скакали по неверной дороге, которую он им указал.
В Фалейсе, который оставался единственным верным ему городом, герцог пробыл лишь ночь. Новости здесь распространялись быстро. К западу от Дайва все земли были охвачены мятежом, поднятым Нилом де Сент-Совером и Ранульфом, виконтом Бессина. В Байо настоящим правителем Нормандии был признан Гюи, сын графа Раймонда Бургундского и Алисии, дочери герцога Ричарда II Нормандского. Гюи принародно признал Вильгельма незаконнорождённым и неспособным к управлению страной.
Услышав это, Вильгельм в ярости велел седлать коней и в сопровождении верных ему людей направился в Руан.
Столица, верная своему герцогу, встретила его радушно. К воротам города выехали дяди Вильгельма — Вильгельм, граф Аркеса, и Може, архиепископ Руана, а также другие преданные вассалы. Герцог в обычной тунике и развевающейся накидке выглядел очень просто среди этой помпезной кавалькады. Он резко осадил коня и сдержанно поприветствовал полсотни встречающих.
Поселился герцог во дворце епископа и весь вечер держал совет с родственниками: Вильгельмом, враждебно настроенным, но кажущимся верным сейчас, и Може, скользким человеком, любовавшимся белизной своих рук. Епископ оказал герцогу королевский приём. Тот был ошеломлён роскошью обстановки, но промолчал. Рауль, бродивший по дворцу, заметил светскую даму в шелках и драгоценностях, но также предпочёл сдержаться.
