Ее голос снова завибрировал мне в грудь:
– Вы будете переписываться – это неизбежно; говорить обо мне. Чего бы я хотела избежать, так это периферийного конфликта.
– Чего?
– Того, что бывает, когда один канал прямого доступа к памяти выделен двум или нескольким устройствам. Сбой.
Я воздержался от комментариев. Первое устройство отключилось само собой.
– Полина… как ты будешь жить дальше?
– Тим Бернерс-Ли, старожил Оксфорда, изобрел World Wide Web. Интернет-адреса с гиперссылками. Скоро каждый будет связан со всеми по всей планете из конца в конец. Настоящая паутина, которую надо научиться ткать, беречь, чинить… Это и есть моя жизнь. Паутина.
Я ответил на ее взгляд, не зная, что и думать. Она была то простой провинциалочкой двадцати лет от роду, продававшей духи в торговом центре, любившей зэка и использовавшей свои чары, чтобы поиграть на нервах заезжего писателя, то посвященной в недоступное моему пониманию, мутанткой без возраста, тайной составляющей того, что она одной из первых назвала паутиной, и я чувствовал себя букашкой, запутавшейся в нитях восхитительной паучихи. Букашкой, которую она переварит заживо, парализовав вызывающей эйфорию субстанцией, которую впрыснет ей, – попросту желудочными соками.
– Как ты думаешь, когда закончишь?
Я спросил, о чем это она.
– О книге про Максима.
Мне было слишком хорошо в ее объятиях, чтобы лгать. Я ответил уклончиво. Сказал, что должен сначала дописать мой нынешний роман, историю о войне 1914 года в Лотарингии. Мол, не могу разбрасываться.
– Конечно, – отчеканила она, внезапно помрачнев. – А я уеду в Оксфорд. Вот так мы его и бросим.
Я подавил в себе смесь надежды и чувства вины, родившихся от последней фразы.
– Ладно, – вздохнула она, отодвигаясь, – пойду на свой матрас.
– Он сдулся.
– Я нашла дыру, наклею заплатку. Приятных вам снов, господин писатель.
Я удержал ее. Спросил чуть жалобно:
– Надеюсь, я ничего не разбил между вами?
– Будь хоть малейший риск, я бы не пришла, – ответила она суховато.
Но тут же смягчилась. Я помню ее печальную и нежную улыбку, когда она взяла мой пиджак, лежавший в ногах раскладушки.
– Я имею право забрать мои трусики?
Она сунула руку в правый карман, сложила пиджак. Я смотрел, как уплывает ее высокий силуэт, окутанный светом уличных фонарей, проникавшим сквозь жалюзи витрины. В писчебумажном отделе она взяла моток скотча, ножницы и ушла за книжную стену. Я услышал, как запыхтел насос, хотел было пойти к ней, а потом решил: пусть соскучится. И с этим уснул.
* * *
Кто-то потряс меня за плечо. Я рывком сел на раскладной кровати. Магазин был залит светом. Полины нет. Исчезли и книжная перегородка, и ее надувной матрас.
– Пять минут одиннадцатого, – с укоризной сказала мадам Вуазен. – Я дала вам поспать, сколько могла, но сегодня у меня представитель «Покета»[9].
– Марсель Анжио, – представился рыжий старичок в зеленой мольтоновой куртке, с каталогом под мышкой.
– Это Куинси Фарриоль, – пояснила хозяйка. – «Энергия земляного червя».
Я извивался, пытаясь выпростаться из спального мешка и сознавая полнейшую автобиографичность ситуации.
– Вы, надеюсь, издадите его в карманном формате.
Зелено-рыжий дедок, очевидно, удивился такому необычному предложению и обиженно дернул дряблым подбородком.
– Решаю не я, а цифры продаж, – снисходительным тоном пояснил он, уткнувшись взглядом в мою полосатую пижаму – Сорок семь только у меня. Прикиньте по всей Франции. Снизив цену, вы получите лучшие продажи будущей зимы. Поторопитесь подписать с ним контракт, пока «Ливр де Пош» или «Пуэнт-Роман» у вас его не перехватили. Он уже заканчивает новую книгу.
– Я, во всяком случае, прочел «Земляного червя» за одну ночь, – подхватил ее спутник, складывая мою раскладушку. – Могу поручиться, все ждут продолжения.
Со спальным мешком под мышкой бывший железнодорожник направился в подвал, сообщив, что завтрак для меня готов.
– У вас тут теперь и Дом творчества? – иронически осведомился представитель издательства.
Жанна Вуазен метнула на него недобрый взгляд и напомнила, что Раймон был членом читательского жюри премии Ливр-Интер, поскольку его вкусу можно доверять.
– Да, кстати, – сказала она, будто бы только что обнаружив конверт в своей левой руке, – Полина оставила вам письмо.
Она дала мне конверт. Ей явно хотелось, чтобы я тотчас же вскрыл послание. Так и не дождавшись этого, она с некоторой досадой отошла. Представитель последовал за ней к прилавку, чтобы показать ближайшие новинки. С бешено колотящимся сердцем я распечатал письмо.
Здравствуйте, Куинси.
Мы не должны были этого делать, но я думаю, что мы поступили правильно. И потом, у нас не было выбора – по отношению к нему. Просто пообещайте не искать со мной встреч и не писать мне. Я с такой болью отрываю себя от человека, которого люблю, не для того, чтобы привязаться к заезжему незнакомцу.
Простите за резкость. Мне всегда было трудно выражать свои чувства, да и разобраться в них нелегко. Только в информатике мне удается находить верные решения.
Я смотрю, как Вы спите, свернувшись клубочком, в солнечном луче. Я надеюсь, что Вам еще захочется написать о Максиме, когда Вы вернетесь в парижскую круговерть. Мне отрадно в это верить. Я правильно сделала, похоронив прошлое влюбленной девочки с Вами, здесь, в этом волшебном магазине, где моя судьба сделала крутой поворот благодаря Жанне Вуазен. Если бы не она и не секция английской литературы, которую она создала для меня, мне бы никогда не достичь уровня, требующегося в Оксфорде.
Я стану чемпионкой паутины, Куинси. Охотницей-убийцей. Университет, в который я поступила, – центр планеты Веб, и мое место там. Поэтому Максим и порвал со мной. Он не хотел, чтобы я осталась ради него, чтобы упустила свой шанс из любви, из чувства долга, из жалости, – он говорит, что все это одно и то же. Верит он только в дружбу. Как и я.
Будьте его другом в память о любви, которой мы с Вами занимались для него. Согласны? Я поручаю его Вам. Даже если Вы не приступите сразу к книге о нем, постарайтесь завязать переписку. Опишите ему нашу ночь. Скажите, как я оценила его подарок. Какой свободной чувствую себя этим утром благодаря вам обоим.
Спасибо Вам, что были в моей жизни, господин писатель. Спасибо за наши с Вами несколько часов. Как мужчина Вы гораздо привлекательнее того образа, который создаете в Вашей книге и в Вашей голове. Я уверена, что очень скоро Вы найдете женщину, которая полюбит Вас за то, что это Вы. Не пользуйтесь больше Вашим парфюмом, хорошо? Я Вам советую «Habit Rouge» от Герлен. Ностальгическая нотка, гармония лесной чащи, ласковая глубина. Женщинам понравится.
