— И почему же нет? Кроме конфликта интересов, не вижу другой причины. Кроме того, я не могу оставаться в стороне и ничего не предпринимать. Я сойду с ума!
Алан ненадолго задумался.
— Дорогая, ты одна из моих лучших людей, но я просто не могу дать тебе это дело. — Увидев мольбу в ее глазах, он добавил: — Я знаю, как тебе тяжело. Я чувствовал бы себя так же, если бы это был один из моих родственников.
— Он больше чем мой родственник, — резко бросила она. — Он — вся моя семья.
Алан накрыл ладонью ее руку.
— Мне это известно. Я хочу, чтобы ты знала: здесь нет ничего личного. Не сомневаюсь, ты не сделаешь ничего, что может помешать делу. Но единственное, что ты сейчас можешь сделать, — это сообщить нам, если что-нибудь услышишь от Конрада. Ты ведь сообщишь?
— Конечно, Алан. Но я не думаю, что мистер Эронсон верит в это. Я сказала ему, что уверена — Конрада подставили, чтобы свалить на него это убийство. — Прищурившись, она в упор взглянула на Юджина и потянулась за своей сумкой.
Тот задумчиво смотрел на нее, будто взвешивая ее слова, потом пожал плечами.
— Полагаю, это возможно. Человек невиновен, пока его вина не доказана. — Он наклонился вперед, словно подчеркивая значение своих слов. — Но даже вы должны признать, что бегство Конрада не очень способствует имиджу невиновности.
Роберта не собиралась отступать.
— Не думаю, что вас это так или иначе беспокоит. Ваша цель — схватить подозреваемого и доставить властям. Это будет значительным плюсом в вашем послужном списке, не так ли?
— Бетти! Ты несправедлива! — вмешался Алан.
Юджин знаком остановил его.
— Я сам могу отвечать за себя. Мы с мисс Стаут провели уже несколько раундов на эту тему. — Его глаза сверкнули, когда он взглянул на Роберту. — Я уже сказал, моя работа не в том, чтобы судить. Мне дают приказ выполнить работу, и я ее выполняю. А что касается того, виновен человек или невиновен, это должен определять суд. И в данном случае все равно, что думаю лично я.
— А мне не все равно, — сказала она резко. — Поэтому я хочу заняться этим расследованием. Никто лучше меня не сделает эту работу.
Юджин сложил руки на груди.
— Если я не арестую его, это сделает кто-то другой.
Но это будешь ты, подумала она. Острая боль — какая-то смесь физической и душевной боли — пронзила ее. Каждый раз, когда он был рядом, Роберта чувствовала, что ее неудержимо влечет к нему. И эта боль была следствием осознания того, что между ними никогда ничего не может быть. Она ненавидела свое сердце, которое начинало бешено колотиться от каждого его взгляда. Как сейчас, например. Его глаза смотрели так серьезно, однако взгляд скользил по ней куда-то в пустоту. И почему именно ее брат оказался замешанным в эту историю?
— Алан прав, — продолжал Юджин. — Я тоже думаю, что вам не следует заниматься этим делом по той простой причине, что, как только однажды вы дадите волю чувствам, это отразится на беспристрастности судебного решения. И тогда вы можете совершить ошибки, смертельные. Причиной этому может послужить ваша совесть. Хотите рискнуть?
Роберта хмуро посмотрела на него.
— Спасибо, но мне не нужна ваша проповедь. — В душе Роберта знала, что он прав. Но она не могла просто сидеть и ничего не делать. Нервная энергия клокотала в ней.
Она следила за выражением лица Юджина. На скулах у него обозначились желваки. Он уже открыл рот, чтобы заговорить, но в этот момент около их стола остановился мужчина. Он был среднего роста, худощавый, явно испанского происхождения. Под ярким светом верхнего освещения его волосы отливали иссиня-черным блеском. Он стоял необычно прямо, напоминая Роберте матадора, которого она однажды видела.
Он наклонил голову в знак приветствия.
— Добрый день. Меня зовут Луис Болдуин. Говард Болдуин был моим дядей.
Алан кивнул и представил их. Луис улыбнулся.
— Я завтракал с друзьями, когда увидел вас. Но боюсь, я подошел к вам не просто с визитом вежливости. Мне позвонил человек, назвавшийся Альваро Камоэнс. — Его темный взгляд остановился на Роберте. — Он сообщил, что видел, как Конрад Стаут убил моего дядю.
За столом воцарилась гробовая тишина. Роберта застыла. Вся кровь, казалось, отхлынула от ее лица.
— Когда это случилось? — спросил Алан.
— Он позвонил сегодня рано утром. Перед тем как повесить трубку, он сказал, что собирается пойти в полицию и сделать заявление.
— А почему этот Камоэнс не сделал заявления раньше? — спросила Роберта, пряча страх под гневом. — Прошло две недели с тех пор, как умер ваш дядя.
Луис слегка манерно повел плечом.
— Боюсь, на это у меня нет ответа. Хотите поговорить с ним?
— А вам не приходило в голову самому задать ему этот вопрос? — вмешался Юджин, и Роберта взглянула на него с удивлением. Он словно был на ее стороне.
Луис покачал головой.
— Нет, извините. У меня голова забита множеством проблем. Эти звонки с соболезнованиями не оставляют мне ни одной свободной минуты. А еще приходится заниматься бизнесом дяди. Я уже опаздываю на встречу, так что прошу извинить меня… — И повернулся к Роберте: — Мне жаль, что мы встретились при подобных обстоятельствах. — Вежливо кивнув, он удалился.
Тяжелое молчание повисло над столом. Сердце у Роберты камнем придавило предчувствие, что должно случиться что-то страшное.
Алан прочистил горло.
— Мне жаль, что тебе пришлось выслушать это, Бетти. Я займусь этим сам.
Камоэнс жил, как оказалось, в районе, достаточно хорошо знакомом Роберте. Лужайка перед домом была давно не стрижена. К двери вели прогнившие деревянные ступеньки. Она постучала. Ответа не последовало, и она постучала громче.
Роберта подумала, не перепутала ли она адрес, но, сверившись с бумагой, которую держала в руке, убедилась, что все правильно. Она взялась за ручку двери и тронула ее. Дверь оказалась незапертой. Она толкнула ее и вошла внутрь.
— Здравствуйте! Эй! Кто-нибудь дома? — позвала она из крошечной прихожей.
Ответа не было. Роберта позвала еще раз. Не получив ответа, она пошла по коридору.
Первая комната была пустой. Она пошла дальше и остановилась на пороге второй комнаты. Посредине ее стояла кровать. Простыни были смяты. Половина покрывала съехала на пол. Направляясь к шкафу, она обо что-то споткнулась и посмотрела вниз. Это было что-то запутавшееся в покрывале. Она наклонилась и постаралась сдвинуть покрывало в сторону. С первой попытки ей это не удалось. Она дернула сильнее. Покрывало сползло, и Роберта увидела лицо мужчины, смотревшего на нее безжизненными глазами.
Она замерла от ужаса. У нее даже не нашлось голоса, чтобы закричать. А что, если убийца еще в доме? — мелькнуло у нее в голове.
