— Доктор сказал, ты скоро поправишься. Они собираются продержать тебя здесь еще одну ночь, чтобы убедиться, что нет никаких осложнений.
— Не хочу, чтобы ты уходила, — пробормотал он тихо.
— Меня теперь от тебя за волосы не оттащишь, — сказала она со слабой улыбкой.
— В таком случае выключи свет и иди сюда. — Его голос перешел в хриплый шепот.
— В комнате будет слишком темно. — Она не могла смотреть на него и оставаться строгой.
— Не совсем. — Он щелкнул выключателем возле кровати, и комната наполнилась мягким, неярким светом.
Роберта шагнула к кровати. Как сказать ему, что она не хочет провести остаток жизни без него? Что хочет от него детей? Милый, мой милый… От волнения колени ее подгибались.
Он протянул здоровую руку и привлек ее к себе за талию. Потом рука его скользнула ниже, и мозолистые пальцы обожгли ей бедро. Он крепче притянул ее, пока она не оказалась почти лежащей на нем. Поцелуй развеял все оставшиеся сомнения. Роберта застонала от удовольствия, когда его язык проник в ее рот и сплелся с ее языком. Она запустила пальцы в непокорные пряди его темных волос.
В нижней части тела нарастало возбуждение. На мгновение она испытала чувство разочарования от того, что простыня и ее одежда не дают ей возможности более интимного контакта с его мужественным телом. Она целиком отдалась поцелую и почти не осознавала, что он делает, пока его большая ладонь не легла ей на грудь. Она глубоко вздохнула от удовольствия и вдруг поняла, что он сумел расстегнуть ее блузку.
— Для человека, у которого рука в гипсе, ты на редкость неплохо справился с этим.
— Как видишь, мне не мешает. Ведь пальцы у меня свободны. — Он снова приник к ней губами.
— Ты причинишь себе боль.
— Радость моя, — простонал он. — Я причиню себе боль, если не дотронусь до тебя. — Его голова опустилась ниже, и он взял в рот ее розовый сосок, одновременно обводя вокруг него горячим языком. Роберта выгнулась над ним дугой.
— О, Юдж, как я хотела бы, чтобы ты был здоров, и мы бы сейчас оказались дома…
— Я же сказал тебе, что прекрасно себя чувствую. Со мной случались вещи и похуже.
— Юдж, но медсестра может войти.
— Нет, не может.
— Юдж, я…
— Бетти, — сурово прервал он, — если ты помолчишь, мы наконец сможем уладить все наши разногласия.
— Ни за что, пока ты не выключишь этот свет.
Юджин протянул руку к выключателю. Его новый поцелуй заставил Роберту сходить с ума от желания. Если бы только они могли заняться любовью!
Юджин шевельнулся в кровати. Свет зажегся снова.
— Что ты делаешь? — с трудом выговорила она.
— Я кое-что хочу сказать тебе. Я хотел сказать это давно.
— В самом деле, милый? Но это может подождать.
— Нет, не может. Каждый раз, когда я оказываюсь радом с тобой, я не могу думать трезво, поэтому не мешай мне.
Роберта была слегка разочарована. Она больше не хотела разговоров. Ей хотелось только одного — чтобы он целовал ее.
— С самого первого раза, когда мы отдались друг другу, я хотел сказать тебе, что чувствую, но что-то меня удерживало. Я даже пытался доказать себе, что ошибаюсь. Когда я подумал, что ты использовала меня, чтобы помочь Конраду бежать, я страшно разозлился и сказал себе: как мне повезло, что я от тебя избавился. Я думал, что могу позволить тебе уйти, но сердцем я знал, что расстаться с тобой выше моих сил. Я люблю тебя. Можешь ли ты простить меня за то, что я сомневался в тебе?
Слезы стояли в ее глазах. Она жадно смотрела на него, изучая каждую черточку его родного лица. Она никогда не думала услышать от него эти слова.
— Прощать нечего, милый. Ты имел право так думать. Если бы только я позвонила тебе сразу… — Ее рука ласково коснулась его щеки. — Я так счастлива! — прошептала она. — Думаю, я влюбилась в тебя в ту ночь, когда мы сидели вместе в этом ужасном чулане.
— Я не мог уснуть в ту ночь, так же как и в следующую, — все представлял, как ты была рядом со мной. Я вновь и вновь мечтал ощутить рядом твое теплое нежное тело. — Он поцеловал ее ладонь. — Бетти, радость моя. Я хочу предложить тебе кое-что.
— О, и что же это? — Она провокационно провела пальцами по густым волосам на его груди.
— Опекунство в интересах защиты, пожизненное.
Роберта притворилась, что обдумывает его слова.
— И когда ты собираешься оформить это официально?
— Как только освобожусь от этого проклятого гипса.
— Так долго?
— На мне быстро все заживает.
— В таком случае я согласна. — Она улыбнулась.
— Приветствую это очень мудрое решение.
Ее зеленые глаза затуманились от страсти.
— Правда, есть одна вещь…
Она продолжала гладить его грудь. Юджин застонал от удовольствия.
— Да, дорогая? — с трудом смог он выговорить.
— Пожалуйста, выключи свет, и мы можем закончить мириться.
Он коварно усмехнулся.
— Все, что леди пожелает.
