Жиллиат был дикарем. Господин Летьерри тоже.
Но этот дикарь знал, что такое изящество.
Он очень строго относился к форме женских рук. Будучи совсем молодым, почти ребенком, не то юнгой, не то матросом, однажды услыхал, как адмирал Сюффрен воскликнул: «Прелестная девушка, но какие у нее огромные красные руки!» Слово адмирала – это команда. Это не просто изречение, а приказ. С тех пор Летьерри стал весьма разборчиво и требовательно относиться к маленьким белым женским ручкам. Его собственная рука, красная и широкая, как лопата, была увесиста, словно дубина, и цепка, будто клещи. Ударом кулака он мог разбить булыжник.
Господин Летьерри никогда не был женат. Он этого не хотел, а быть может, не нашел себе невесты по нраву. Возможно, это произошло потому, что он хотел найти себе жену с руками герцогини. Но среди портбайльских рыбачек не сыщешь ни одну с такими ручками.
Рассказывали, что когда-то в Рошфоре он нашел красотку – воплощение его идеала. Она была обворожительной девушкой с очень красивыми руками. Она любила сплетничать и царапаться. С ней нужно было быть начеку. Ее чистенькие, безукоризненные ноготки при надобности превращались в когти. Эти прелестные ноготки, очаровавшие Летьерри, затем стали его беспокоить: он не решился связать с девушкой свою жизнь и не повел ее к венцу.
В другой раз ему понравилась какая-то молодая особа из Ориньи. Он уже подумывал о женитьбе, но кто-то из крестьян сказал ему: «Поздравляю вас! Она прекрасно сушит навоз». Господин Летьерри не понял, что это значит. Ему объяснили. В Ориньи облепляют стены коровьим навозом. Это особое искусство. Когда навоз высыхает, он отваливается, и образовавшимися плитками топят печи. Если девушка хорошая навозница, ее охотно берут замуж. Это открытие обратило Летьерри в бегство.
В сущности, в вопросах любви он руководствовался не добродушной крестьянской философией, а рассудительностью матроса, который всегда кем-либо увлечен, но никогда не теряет голову. Он хвастался тем, что в молодости часто «бегал за женскими юбками».
У каждого человека есть свои слабости
Господин Летьерри был человек с душой нараспашку, щедрый и великодушный. Его главным недостатком являлось, собственно, достоинство: он был слишком доверчив. Обещания давал с особой торжественностью. Он говорил: «Я даю честное слово Господу Богу!» И такие клятвы выполнял во что бы то ни стало. В церковь господин Летьерри ходил из приличия. Пребывая в море, становился суеверным.
Буря никогда не могла заставить его отказаться от своих намерений; он не терпел, чтобы ему противоречили, будь то люди или океан. Он требовал, чтобы ему подчинились; если море сопротивлялось – тем хуже для него. Господин Летьерри не уступал и принуждал его смириться. Ни вздымающаяся волна, ни спорящий с ним сосед не могли остановить этого человека. Он делал то, что говорил, и выполнял то, что наметил. Он не склонялся ни перед доводами, ни перед бурей. Слово «нет» не существовало для него ни в устах человека, ни в вое урагана. Господин Летьерри добивался своего, он не принимал отказа. Поэтому был упрям в жизни и бесстрашен среди океана.
Он охотно варил себе сам уху, чудесно знал, сколько нужно положить в нее перцу, соли и кореньев. Он готовил ее и ел с удовольствием.
Представьте себе человека, прекрасного в матросской куртке, но безобразного в рединготе, похожего на Жана Барта[8], когда его волосы развеваются на ветру, и на шута, когда на нем круглая шляпа. Представьте человека неуклюжего на земле, но ловкого и бесстрашного в море; человека со спиной грузчика, который никогда не ругается, не сердится; человека с тихим, мягким голосом, способным становиться громовым. Представьте себе крестьянина, читающего «Энциклопедию», гернзейца – свидетеля революции, ученого-невежду; отнюдь не ханжу, но человека суеверного, верящего в приведения больше, чем в Богородицу. Представьте человека богатырского сложения, обладающего волей Христофора Колумба, в наружности которого есть что-то бычье и вместе с тем ребяческое: вздернутый нос, морщинистые щеки, рот со всеми зубами, лицо, на которое волны и ветер за сорок лет наложили неизгладимый отпечаток – следы пережитых бурь.
И при всем том добрый, ласковый взгляд.
Таков господин Летьерри.
У него были две привязанности: Дюранда и Дерюшетта.
Книга третья
Дюранда и Дерюшетта
Болтовня и дым
Человеческое тело – это только оболочка, за которой скрывается действительность. Оболочка становится то более, то менее проницаемой. Действительность – это душа. Выражаясь точно: наше лицо – лишь маска. Истинный человек скрыт внутри. Если бы можно было увидеть настоящих людей, спрятанных под внешностью из крови и плоти, обнаружилось бы много удивительного. В мире совершается общая ошибка – внешний облик принимают за реальность. Есть, например, девушки, которые на самом деле, если их рассмотреть, оказались бы птицами.
А что может быть прелестнее птички, принявшей облик девушки? Такова была Дерюшетта. Восхитительное создание! Так и хотелось сказать ей: «Здравствуй, трясогузочка!». Крыльев не видать, но щебетание слышно. Временами она поет. Когда начинает болтать, она ниже мужчины, но когда поет – становится выше. В этом пении есть что-то загадочное: невинная девушка таит в себе ангела. Она становится женщиной, и ангел ее покидает, но потом возвращается, когда женщина превращается в мать. А пока жизнь не коснулась ее, та, которая когда-нибудь станет матерью, долго остается ребенком. Девушка продолжает быть маленькой девочкой, по-прежнему остается пташкой. Глядя на нее, невольно думаешь: «Как хорошо, что она не улетает!»
Это милое создание живет в доме, порхает с ветки на ветку, то есть из комнаты в комнату, прилетает, улетает, приближается, уходит, чистит свои перышки, расчесывает волосы, производя нелепый шорох и шум, лепечет вам на ухо. Оно задает вопросы, ему отвечают; его спрашивают, оно щебечет в ответ. С ним приятно болтать, а болтовня – отдых от разговора. Это неземное создание, солнечный блик на фоне ваших черных мыслей. Вы чувствуете благодарность за то, что сие легкое, воздушное, неуловимое создание не становится невидимым, ведь, казалось бы, подобное вполне для него доступно.
Красота необходима нам. Быть прелестным – одно из самых важных назначений на земле. Лес наполнился бы отчаянием, если бы в нем не было колибри. Сеять радость, излучать счастье, озарять своим светом мрачные стороны, служить позолотой, быть воплощенной гармонией, грацией, миловидностью – значит оказывать миру услугу. Красота дарит мне милость тем, что она прекрасна. Некоторые существа обладают способностью наполнять радостью все вокруг; иногда они сами того не подозревают, и это лишь усиливает их обаяние. Их присутствие озаряет, близость согревает; они проходят мимо – все им рады; они останавливаются – все счастливы. Смотреть на них – значит наслаждаться жизнью. Это сама заря в человеческом облике. Достаточно такому созданию присутствовать – дом превращается в рай. Оно распространяет радость на всех, а ему для этого делать ничего не нужно – только дышать одним воздухом с вами. Обладать улыбкой, которая, непонятно почему, облегчает тяжесть огромных цепей, влачимых всем человечеством, – это чудо.
