Иран также продолжает развивать свою ядерную программу, хотя и заявляет о ее исключительно гражданских целях. Да, он является участником Договора о нераспространении ядерного оружия, но тем не менее постепенно приближается к созданию ядерной бомбы. Условия Договора фактически нарушаются. Индия и Пакистан отказались присоединиться к Договору, создали собственное ядерное оружие и теперь, несмотря на звучавшие поначалу протесты, входят в клуб ядерных держав. Япония находится на пути превращения в ядерную державу. Существующие же ядерные державы палец о палец не ударили для того, чтобы выполнить свои обязательства и предпринять эффективные меры, направленные на разоружение.[40]
Внимание общественности сейчас сосредоточено лишь на одном аспекте – ядерном оружии, которое может попасть к террористам; проблема ядерного оружия, находящегося в руках государств, заслуживает гораздо более внимательного отношения. Опасность применения его государствами сейчас значительно выше, чем во времена холодной войны. Тогда сохранялся баланс, предполагавший взаимное гарантированное уничтожение; теперь же у государств появился соблазн приобретения ядерного статуса.
Во времена холодной войны лучшие умы занимались изучением проблемы, теперь же этот вопрос стоит далеко не на первом месте. Особое беспокойство вызывает позиция администрации Буша: она рассматривает возможность включения в наш арсенал тактического ядерного оружия. Это значительно приближает тот день, когда мы решимся реально применить его. Однако мысль о добровольном принятии ограничений, похоже, чужда сторонникам идеи американского превосходства.
Вместе с тем ситуация не так уж и мрачна. Администрация Буша все же предприняла некоторые позитивные шаги. Она учредила фонд под названием «Счет тысячелетия» и обещала выделить 15 млрд долл. на борьбу со СПИДом. Под давлением США Египет освободил из заключения Сайда Ибрагима, что способствовало укреплению гражданского общества в этой стране. Джеймс Бейкер посетил Грузию с целью обеспечения свободы и справедливости предстоявших там выборов. Можно не сомневаться, что найдется еще немало других примеров конструктивного вмешательства. Однако в целом после прихода Буша к власти Соединенные Штаты стали менее эффективно отстаивать права человека и ценности открытого общества. В стороне остались экологические и социальные проблемы, более того, были заморожены все прежние начинания. Определенный прогресс достигнут в сфере борьбы с террористами. Их связь друг с другом серьезно осложнилась из-за высокой эффективности наших средств электронного слежения. С учетом возросшей бдительности возможности нового крупного террористического акта на территории США значительно уменьшились. Вместе с тем война против терроризма, начатая администрацией Буша, на деле усилила террористическую угрозу. Антиамериканские настроения очень заразительны, по признанию же президента Буша, главным фронтом стал Ирак.
Внутренняя политика
Возможно, я не могу справедливо оценить внутреннюю политику администрации Буша в социальной и экологической сферах во всех деталях. Да и в книге, посвященной роли Америки в мире, таким оценкам не место. Тенденции не радуют: бедность растет, рабочие места сокращаются, а экологическое регулирование предельно подчинено интересам бизнеса. Однако я ограничусь лишь одним вопросом, в котором я кое-что понимаю: дефицитом бюджета.
Буш занял пост президента, имея готовый план резкого сокращения налогов. План отличался смелостью, поскольку явно был на руку богатым. Если выгоды распределяются более равномерно, возможности для сокращения налогов попросту исчезают. Люди выигрывают в результате расширения государственной поддержки, а не снижения налогового бремени, которое стимулирует урезание расходов.
Снижение налогов в сочетании со значительным ростом военных расходов привело к резкому изменению ситуации с бюджетом: если 2000-й финансовый год завершился с профицитом в размере 236 млрд долл., то 2003 год – уже с дефицитом в 375 млрд, который в 2004-м, как ожидается, возрастет до 565 млрд, хотя еще не ясно, во что нам обойдется Ирак. Это самый крутой поворот в истории, если не считать тех периодов, когда Америка находилась в состоянии войны, но, с другой стороны, мы ведь сейчас тоже воюем благодаря политике администрации Буша. Это полностью отвечает устремлениям администрации, которая взяла курс на безжалостное урезание социальных расходов.
Карл Роув, главный стратег республиканцев, твердо вознамерился обеспечить нормальное развитие экономики до выборов, которые должны состояться в ноябре 2004 года, с тем, чтобы избежать повторения ситуации с поражением Буша-старшего после первой войны в Персидском заливе в 1992 году. Председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспэн настроен не менее решительно. На него уже навешивали ответственность за поражение 1992 года, и ему, надо думать, не хочется оказаться виноватым вновь. В июне 2003 года он предложил снизить ставку по федеральным фондам на 50 базисных пунктов, в то время как не столь политически ангажированный Комитет по операциям на открытом рынке санкционировал снижение лишь на 25 базисных пунктов.
Экономика чутко реагирует на все появляющиеся стимулы. Во втором полугодии 2003 года был отмечен подъем экономической активности и рост прибылей, хотя занятость не увеличилась. Но рассуждения администрации Буша на этом фоне о безобидности бюджетного дефицита вызывают у меня протест. Даже если не брать в расчет то бремя, которое он накладывает на будущие поколения (платежеспособность нашей системы социального обеспечения уже поставлена под вопрос), бюджетный дефицит неизменно сказывается на процентных ставках. Его влияние станет ощутимым только после того, как экономика начнет восстанавливаться.
Мы входим в состояние, которое называется экономикой попеременного сдерживания/стимулирования. Оно наблюдалось в Великобритании в конце 50-х и начале 60-х годов прошлого века и продолжалось до тех пор, пока ее бюджет не стал верстаться с учетом распада империи. Как только экономическое развитие начинает ускоряться, его приходится сдерживать из-за бюджетного дефицита. Недавнее резкое увеличение дефицита бюджета США привело к проявлению того же самого феномена: как только занятость начинает расти, повышение процентных ставок превращается в тормоз, сдерживая два основных фактора развития экономики – продажу жилья и автомобилей.
Повышение процентных ставок уже началось, хотя сокращения уровня безработицы пока не наблюдается из-за редко обсуждаемого и недостаточно изученного структурного снижения цен на ипотечном рынке, называемого выпуклостью. Эмитенты ипотечных ценных бумаг, подобные Fannie Мае, фактически предоставили домовладельцам бесплатный опцион на процентную ставку. Когда процентные ставки падают, люди рефинансируют свои бумаги, когда растут – держат их до погашения. Эмитентам ипотечных бумаг приходится хеджировать риски, именно это и обусловливает выпуклость. При росте процентных ставок держатели ипотечных бумаг балансируют свои портфели, продавая долгосрочные облигации, и наоборот.
