В те несколько сумасшедших дней, предшествовавших свадьбе, она была так уверена, что постепенно заставит Мартина полюбить ее, что даже не остановилась, чтобы подумать, как он расценивает ее поступок.
Если он даже не подозревал, что она любит его, почему ему нельзя было вообразить, будто она выходит за него из корыстных соображений? Он действительно предоставил ей возможность отказаться от этого замужества. Но она, маленькая глупышка, ослепленная своими романтическими убеждениями, настояла на этом браке, Вики прижала руки к горящим щекам. Ее муж презирает ее! А она верила, что может заставить его полюбить ее.
Вики не могла даже и думать о том, чтобы увидеться с Мартином сегодня вечером, поэтому она позвонила и попросила принести чай в комнату.
— Скажите месье, что у меня болит голова и я собираюсь лечь спать. Я не спущусь на ужин.
— Да, мадам. Какая жалость! Сегодня большой бал, мадам, и вы собирались надеть золотое платье. Вы забыли сегодня солнечные очки? Давайте я принесу вам таблетки — это быстро вылечит вашу головную боль, и вы сможете идти на танцы с месье.
— Вы очень добры, Грета. Но я хочу отдохнуть. Просто принесите чай и передайте то, что я вам сказала.
Когда принесли поднос, на нем лежало письмо от Пэт. При взгляде на знакомый жирный почерк Вики сразу представила себе маленькую фигурку сестры, свернувшейся на ярком диване в их уютной квартирке. На Вики нахлынула такая тоска по дому, что она почти задохнулась от горя. Чего бы только она не отдала, чтобы сейчас очутиться вместе с Пэт, Ричардом, доброй старой Эдит Фэрроу.
Она взяла письмо и подошла к шезлонгу, удобно расположенному рядом с окном. Этот элегантный предмет мебели был в новинку для Вики, она уже описала его в общих чертах в письме к Пэт. Но уже потом она оценила его удобство и практичность. Она пила обжигающий чай и с удовольствием читала письмо — страницы, наполненные болтовней Пэт ни о чем, в основном о юном Колине Гейле. Хотя — если читать между строк — все выглядело так, что Пэт была не очень довольна Колином. Она, очевидно, была по уши влюблена в него, благослови ее бог, но… но она что-то утаивала. О боже, только бы у Пэт все сложилось хорошо. Вики засунула письмо в конверт с таким видом, который не предвещал ничего хорошего для Колина Гейла, если он захочет поиграть с сердцем Пэт.
Вики надела прозрачное нейлоновое неглиже, напоминавшее легкое розовое облако, и легла в кровать, надеясь, что головная боль скоро пройдет; она пыталась сосредоточиться на проблемах Пэт, устав бороться со своими собственными.
Должно быть, она погрузилась в тяжелый сон. Тихий стук в дверь разбудил ее.
— Это Мартин. Я хочу поговорить с тобой, Вики. На нем уже был вечерний костюм, который так шел ему.
— Что это значит, почему ты не спустилась к ужину? — потребовал он объяснений.
Вики широко открыла дверь и попросила его войти. В коридоре находились люди, спешащие на ужин, и им могло показаться странным, что они разговаривают на пороге.
Впервые Мартин вошел в ее комнату, и он явно был не в духе. Вики уже приходилось видеть его в таком настроении, когда она была его секретаршей. С очаровательным достоинством, которое совершенно скрывало ее волнение, она ждала, пока он заговорит.
Ее щеки, раскрасневшиеся от сна, были почти такого же цвета, как и ее неглиже. Блестящие волосы были растрепаны, огромные глаза цвета морской волны смотрели испуганно. Она выглядела такой беспомощной и уязвимой.
Мартин рассматривал классические пропорции ее стройной фигурки оценивающим взглядом продюсера, озабоченного тем, как лучше преподнести эту красоту восхищенной публике. Он родился со страстным стремлением к красоте; его волновали цвет, фактура, узоры, формы — это было воспитано в нем его матерью. Но жестокий мир лишил их удовольствия пользоваться красивыми вещами, и его жизнь сузилась до постоянного стремления обладать ими не ради самих вещей, а ради жажды обладания. Ему нужно было подержать эту красоту в руках — не для себя, а чтобы водрузить ее на пьедестал, чтобы сказать миру: «Посмотрите! Вы лишили красоты мою мать, но посмотрите, что у меня есть теперь!»
Та же жажда обладания лежала в основе его страсти к Стефани. Она была признана самой очаровательной женщиной Лондона — значит, ему нужно было завоевать ее. Но Стефани, с ее страстностью, вызывала в нем также и другие желания. Впервые в жизни ему хотелось обладать не просто красотой, а конкретной женщиной. Но Стефани посмеялась над ним и ускользнула от него. Впрочем, несмотря на это, она все еще держала его в плену своего очарования.
К Вики он не испытывал такого влечения. Он видел, что она моложе и красивее Стефани, и, следовательно, ему удастся достойно ответить на вызов. Вики всего лишь шахматная фигура, которой можно нанести удар, предназначенный Стефани, сделавшей выбор в пользу титула лорда Линмута.
Но сейчас, когда он смотрел на Вики, в нем внезапно проснулось чувство, которое раньше ему было незнакомо, — жалость. Он не сомневался, что она охотилась за его деньгами, как и большинство хорошеньких девушек, которых он встречал, но почему-то сейчас она выглядела такой невинной и испуганной.
— Так почему ты не спустилась? — снова спросил он, но уже не так резко.
— У меня болит голова. Мне следовало надеть сегодня солнечные очки.
— Ну что ж, — сказал он, взглянув на поднос с чаем, на котором лежала пачка аспирина. — Я попрошу, чтобы ужин тебе прислали в комнату. Но ты должна спуститься на танцы. Мы обещали, что присоединимся к компании Пита Манфреда. Я зайду за тобой в девять.
Последовало короткое напряженное молчание. Вики слегка наклонила голову:
— Хорошо.
У двери он замешкался.
— Видишь ли, Вики, — сказал он более мягко, — у этой сделки есть свои неприятные стороны. Приходится выполнять ее условия, даже если ты не в настроении. Но надеюсь, что твоя головная боль уже утихла.
— Она пройдет. — В ней снова вскипела ее бойцовская кровь. Хорошо, Мартин, если ты хочешь, чтобы дело обстояло таким образом, ты это получишь.
Когда он закрыл за собой дверь, Вики швырнула подушку в бесчувственную панель. Затем позвонила Грете.
— Я все-таки надену золотое платье, Грета.
Ровно в девять Мартин постучал в дверь Вики. Она ждала его. Ее головная боль прошла, но волнение не утихло, отчего ее спина была напряжена, а глаза вызывающе блестели. Наряд Вики явно доставил Мартину удовольствие. Очаровательная, воодушевленная девушка, в изысканном платье, выбранном им самим. Сегодня вечером все глаза будут устремлены на нее — сверкающий золотой язычок пламени в его руках. Ее успех, ее блестящая внешность станут предметом обсуждений — молва будет распространяться и распространяться, пока не достигнет ушей Стефани, и она поймет, что Мартин Кеннеди не нуждается в ней.
С поклоном он предложил Вики руку.
— Великолепно, — тихо произнес он. — Я доволен тобой, Вики.
