— Уже нет, — солгала она. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. Встретимся завтра в церкви, — ответил Эрнест.
Марджори медленно опустила трубку на рычаг, подошла к окну, за которым виднелись деревья Грин-парка. На душе было тяжело. Желтый свет фонарей, освещавший голые ветви, показался ей мерзким, отвратительным. Черные тени, которые отбрасывало на землю переплетение кривых ветвей, напоминали ей зловещую сеть. Марджори представила, как поздний прохожий наступает на эту сеть и оказывается у нее в плену, она стягивается вокруг его щиколоток, мешая ему двигаться дальше. Что-то у меня опять воображение разыгралось, подумала, горько усмехнувшись, Марджори и вспомнила, как мать назвала ее сегодня фантазеркой. На душе стало теплее от этого воспоминания.
Озноб прошел, надо лечь спать, но Марджори слонялась по квартире, как девочка, потерявшаяся в лесу. Проходя мимо висевшего на плечиках свадебного платья, она остановилась. Разумеется, она не знала точно, ушла Клэр от Эрнеста или нет. Но как можно не верить человеку, за которого завтра выходишь замуж? Интересно, почему Эрнест расстался с Клэр? Если, конечно, расстался… Почему Клэр решила стать женой Пола? Чтобы быть поближе к Эрнесту? Марджори вспомнила поцелуй Клэр и Эрнеста в прихожей, потом звук захлопнувшейся двери, которая скрыла их от ее глаз. Можно считать это актом милосердия, подумала она. Нет, невозможно допустить, чтобы Эрнест изменял ей. Он так хотел, чтобы они как можно скорее поженились, не отпускал ее от себя все это время. Если бы он любил Клэр, зачем ему понадобилось жениться на ней, Марджори? Зачем настоял на грандиозной свадьбе в соборе, куда соберутся сотни людей? Сама она готова была к близким отношениям с ним без всяких обязательств и недвусмысленно дала ему это понять. Значит, Эрнест любит ее по-настоящему.
Марджори не хотела, но перед глазами снова и снова возникали две фигуры, целующиеся в обрамлении дверного проема. Она тяжело вздохнула и в этот момент спиной почувствовала, что в комнате кто-то есть. Резко обернувшись, Марджори, к великому своему удивлению, обнаружила Клэр, которая под ее взглядом отступила к дивану и грациозно опустилась на него с томным видом.
— Понимаю, ты удивлена. Но я сочла своим долгом открыть тебе глаза. Никто, кроме меня, правды тебе не скажет. Я хотела бы поздравить тебя с предстоящей свадьбой, только это было бы неискренне с моей стороны, поскольку я лицо заинтересованное.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойно сказала Марджори.
— Скорее всего, ты не в курсе, что мы с Эрнестом давние любовники. Он собирался жениться на мне, но встряла Ирен. Если бы не вмешательство Ирен, возненавидевшей меня неизвестно за что, тебя не втянули бы в эту авантюру со свадьбой. Ваша свадьба, как и моя с Полом, всего лишь ширма, чтобы усыпить ее бдительность. Пол обожает меня и, не слушая мать, сделал мне предложение. На всякий случай я отказалась спать с ним до свадьбы и от участия его мамаши в подготовке нашей свадьбы. А Эрнест души не чает в своей мачехе и прислушивается к каждому ее слову. Я согласилась обручиться с Полом только для того, чтобы досадить Эрнесту.
— К чему этот отвратительный душевный стриптиз? — спросила Марджори, сморщившись так, будто увидела перед собой разлагающийся труп.
— Послушай, Марджори, напрасно ты кривишься, изображая из себя невинность. Всем известно, что ты выходишь за Эрнеста по расчету. Согласимся на том, что у каждой из нас свой расчет.
— И на что же рассчитываешь ты? — сквозь зубы спросила Марджори. Она посчитала унизительным для себя опровергать обвинение в свой адрес.
— На то, что у Ирен слабое сердце и она не вечна. Существует развод, между прочим. Тебе нужно положение? Ты его получишь. Все приличия будут соблюдены. А я получу в мужья своего Эрнеста. Все будут счастливы. Ну, может быть, кроме Пола. Ничего, утешится. Кстати, наша с Эрнестом ссора из-за вашей свадьбы уже в прошлом. Стоило нам один раз поцеловаться, и взаимная страсть вспыхнула с новой силой. Мы снова любовники. Какое у тебя сейчас лицо! — Злая улыбка искривила чувственные губы Клэр. — Ладно, мне пора. Извини за поздний визит и прими мои соболезнования.
— Если ты полагаешь, что я тебе поверила, то ты просто сумасшедшая! — Марджори сопротивлялась из последних сил этому кошмару, голос ее срывался.
— Да не переживай ты так, денег в этой семейке столько, что хватит нам обеим. Эрнест человек щедрый, он позаботится о том, чтобы ты не нуждалась после развода.
— Убирайся! — тихо сказала Марджори. Она ненавидела сейчас эту женщину с такой силой, что готова была ударить ее.
Видимо, Клэр почувствовала ее настроение, потому что быстро пересекла гостиную и юркнула за дверь. Марджори шла следом и, когда дверь закрылась, уперлась в нее лбом. Голова раскалывалась, тошнота подкатывала к горлу. Что делать? Эта мысль билась в ее воспаленном мозгу, как птица в сетях. Гнев растаял, осталась свинцовая тяжесть в сердце, невыносимая боль пульсировала в висках. Двигаясь словно робот, Марджори прошла в спальню и стала паковать свои вещи.
Куда же мне теперь деваться? — в растерянности думала она. От своей квартиры в Лондоне она уже отказалась… Неожиданно она поняла, что хочет домой, к родителям. Ни разу в жизни ей не доводилось чувствовать себя настолько незащищенной, как сейчас. Хочу к маме, почти рыдая, твердила себе Марджори. Она побежала к телефону, чтобы заказать такси до вокзала. Но тут вспомнила, что ее родители в Лондоне, и взглянула на часы. Было без четверти двенадцать. Через пятнадцать минут начнется день, который должен был стать самым счастливым днем в ее жизни! Но как же все переменилось!
Кажется, он говорил о любви с первого взгляда? И в какую грязную историю ввергла ее эта любовь! Марджори сорвала обручальное кольцо, с грустью посмотрела на него, прощаясь с детской сказкой о счастливой любви, и положила на столик возле кровати. Все купленные на деньги Эрнеста вещи она оставила в гардеробе.
Вернувшись в гостиную, она заказала такси, а потом набрала номер апартаментов, где проживали ее родители. Трубку, к счастью, подняла леди Патрисия.
— Марджори, почему ты еще не в постели? — веселым голосом спросила она дочь. — Представляешь, нас сегодня пригласили на прием к мэру, а потом мы отправились в казино. Только что вернулись. Твой отец проиграл сто фунтов, а потом выиграл столько же. Забавно, правда?
— Мама, я хочу домой… В Корнуолл… Сейчас… — задыхаясь от рыданий, с трудом выговорила Марджори.
— Девочка моя, что случилось? — строго спросила леди Патрисия, немного помолчав.
— Эрнест мне изменил! — срываясь на крик, произнесла Марджори.
— Приезжай, поговорим, — сказала ей мать.
Возвращение в Корнуолл не принесло Марджори облегчения. Она вернулась в прошлое, к тому месту, где все начиналось. Только теперь была поздняя осень, и сердце ее заледенело. От былой жизнерадостности и уверенности в себе ничего не осталось: одна пустота под внешней оболочкой. Первые несколько дней ее никто не беспокоил, делая вид, что ничего не произошло. Марджори подозревала, что ее не подзывали к телефону. Наверняка Эрнест позвонил в первую очередь родителям, разыскивая ее. Скорее всего, они скрыли от него, что она находится в родительском доме. Марджори сочла необходимым сразу рассказать все матери. Леди Патрисия избавила дочь от собственных эмоций, но, судя по застывшему выражению холодного высокомерия на ее лице, она была потрясена случившимся.
