— Ее зовут Камилла, — вдруг произнесла молодая женщинами так же внезапно перестала казаться испуганной. Наоборот, теперь она выглядела разгневанной, как почти все, с кем он общался в последние два дня. — То, что у нее нет отца, еще не означает, что у нее нет и имени.
Стэнли раздраженно тиснул зубы и окинул ее взглядом. Орланда была худой, кожа да кости, и купальник висел на ней как тряпка, которую давно следовало выбросить на помойку. Впрочем, возможно, так оно и было. Старый, вылинявший, утративший эластичность, с безобразными коричневыми цветочками на тусклом зеленом фоне.
Пока он созерцал неприглядный наряд, выражение ее глаз снова изменилось. И Стэнли узнал его. Это выражение появилось в ее взгляде в тот раз, когда он рассматривал ее, прикидывая, подойдет ли она для его целей. Обида? Нет, униженность.
И еще молодой Гилбрайт узнал и свою реакцию на него — то ощущение глубокой неловкости, которое пережил днем за рулем «ягуара». Ну хорошо, допустил он, девчонка не виновата в том, что похожа на драную кошку. Естественно, у нее нет лишних денег, чтобы купить приличный купальник, который мог бы подчеркнуть какие-то достоинства фигуры, вместо того чтобы свести их на нет. И это относилось ко всему ее гардеробу.
Внезапно перед ним мелькнул образ Марго, отшлифованной и отточенной дорогими модельерами, парикмахерами, массажистами и маникюршами. Сравнение было убийственным. Стоящая перед ним женщина казалась существом с другой планеты.
Он нахмурился, вспомнив, как Маргарет бросила в ее адрес жестокие слова «дешевая потаскушка».
И снова Стэнли ощутил приступ неловкости, на сей раз более сильный. Какое право Марго имела так говорить? Это просто смешно!
Нет, не смешно. Оскорбительно!
Стэнли снова взглянул на девочку, которая по-прежнему прилагала все усилия, чтобы вернуться в воду. Ладно, пусть у нее нет отца, но обвинять ее мать в безответственности совсем не то же самое, что обвинять в проституции. Ощущение неловкости и психологического дискомфорта усилилось.
«Вы не знаете ничего ни обо мне, ни о моей прежней жизни». Утреннее обвинение не первый раз всплывало в его памяти. Конечно, слова Марго больно обидели, оскорбили женщину.
Тем временем Орланда подтащила ревущую девочку к шезлонгу, обернула мокрое тельце полотенцем, но та, не переставая рыдать, тут же сбросила его. Однако ее мать проворно вернула полотенце на место и сама закуталась в другое.
Наверное, помогло полотенце, скрывшее от глаз отвратительный купальник, или заходящее солнце, окрасившее и бассейн, и все вокруг в нежные, теплые тона, но внезапно Стэнли показалось, что Орланда со стройными ногами и руками и гладкой кожей выглядит достаточно привлекательно. Да у нее длинные волосы, с удивлением заметил он. Хотя она и не распустила их, но, по крайней мере, собрала в хвост, отказавшись от скучного пучка или косички.
Стэнли смотрел, как она привычно посадила девочку на бедро. Горестные рыдания уже прекратились, и малышка взирала на Стэнли большими темными глазами. Интересно, глаза темные, почти черные, а волосенки светлые. Как, она сказала, зовут девочку? Камилла? Надо постараться не забыть.
Орланда собрала вещи и ушла, пробормотав «извините». Малышка — Камилла, сурово поправил себя Стэнли — сжимала надувной круг, словно сокровище.
Он пережил очередной приступ неловкости и раздражения. Девчонка, это было заметно невооруженным глазом, прекрасно проводила время с ребенком — Камиллой, снова напомнил он себе, — а теперь они поспешно направлялись к дому. И совершенно напрасно. В этом не было необходимости. Они не помешали бы ему.
Да ладно, теперь уже поздно рассуждать об этом. Она сама решила уйти. Едва ли это моя вина, сказал себе Стэнли, по-прежнему раздраженный. Он подошел к бортику, нырнул и энергично поплыл…
Через час он ощутил, что устал. Но настроение заметно исправилось. Солнце медленно опускалось за горизонт, воздух был теплым и приятным. Он прошел к шезлонгам, где оставил полотенце, и энергично вытер волосы.
Ему захотелось есть. Стэнли вернулся в особняк, принял душ, переоделся и выпил коктейль. Он был уверен, что за обедом Флоренс накинется на него, станет пилить. Но плавание улучшило расположение его духа, и он знал, что выслушает ее спокойно. Теперь он даже радовался, что сестра приехала. Ей всегда удавалось утихомирить мать, к тому же он просто любил Фло.
Присутствие сестры и зятя поможет сделать обед меньшим испытанием для всех. И ему, и матери придется вести себя, как положено цивилизованным людям, без криков и взаимных обвинений. Надо бы вызвать Сержа на разговор, спросить о его студентах или о последних научных изысканиях. Вообще-то зять не очень словоохотлив, но стоит только ему сесть на своего конька — творчество Бальзака — и найти жертву, готовую слушать, и он будет говорить часами.
Входя в дом, Стэнли улыбался. О, в ближайшие дни у него всегда будет время для бесед о великом Оноре!
Минут через пятнадцать, когда он уже спустился в гостиную и потягивал второй коктейль, появилась Флоренс. Она села в соседнее кресло, взяла бокал с вином и воинственно взглянула на брата.
— А теперь мы поговорим.
Наверху Орланда купала Камиллу. Необходимости в этом не было, но ванна стала небольшой компенсацией за прерванное веселье в бассейне. Орланда, правда, не очень расстраивалась, они и так провели там большую часть дня, наслаждаясь и водой, и солнцем, и комфортом.
Сначала поплавали, потом поели в кухне вместе с By Линем и А Ма Тан, снова поплавали, вздремнули. Затем отправились обследовать сад, даже вышли немного за пределы владений Гилбрайтов, прошли по дороге вниз. А когда вернулись, А Ма Тан сообщила, что прибыли сестра мистера Стэнли и ее муж. Орланда поспешила спрятаться у бассейна, скрытого от особняка густыми кустами азалий…
Вспомнив об этом, женщина внутренне съежилась. О Боже, ну почему бы не уйти на десять минут раньше? Как она могла позволить, чтобы Стэнли застал ее у воды? Если бы смущение могло убивать, она бы скончалась на месте. В тысячный раз его образ встал перед ее глазами — невысокий, но атлетически сложенный, загорелый, мускулистый, настоящее совершенство…
Благодарение Господу, она не покраснела. Это было бы последним из возможных унижений — показать, что она буквально глаз от него отвести не может. А так пережила только уже знакомое; его презрительный взгляд, словно она ничтожное и не очень чистое существо…
Орланда присела на корточки перед ванной и брызнула на Камиллу водой. Девочка залилась радостным смехом, схватила полную ладошку пены и кинула в мать. Та стерла ее с лица и мельком взглянула на себя в зеркало.
И расстроилась. Какой ужасный вид! Футболка перекосилась и наполовину вымокла, волосы растрепались. Но не это самое страшное. Орланда знала, что у нее неинтересное, невыразительное лицо, тусклые волосы с посеченными концами, давно не стриженные. Она попыталась вспомнить, когда последний раз была в парикмахерской, и не смогла. Длинные волосы дешевле коротких, хотя стрижка была бы ей к лицу.
