Он понял, что его чековая книжка заметно похудеет в ближайшие месяцы, но совершенно не жалел об этом.
Мэтт знал, что надо сделать. Это будет не просто и не дешево, но оно того стоит.
Он прошел несколько кварталов к центру города, когда до его сознания стали доходить звуки улицы. Девочки в джинсовых пиджачках собирались группками на тротуарах, прыгая через веревочку. Мальчишки всех возрастов и комплекций выставляли напоказ свои навыки игры в баскетбол и катания на скейтах. Маленькие магазинчики теснились на улицах, семейный ресторанчик приветливо открыл свои двери.
На маленькой церкви висело объявление о продаже выпечки. И он пошел на аппетитный запах. Его приветствовали как знакомого, дали попробовать почти каждое изделие и оставили в покое, только когда он купил по одному пирожку всех представленных видов.
Прохладный осенний ветерок стал ледяным. Мэтт передумал идти в офис пешком и начал искать такси. Но таковых не обнаружилось, и он направился к автобусной остановке.
Когда ему пришлось поднять воротник, чтобы защитить уши от ветра, он подумал о Дженни, которая ждала автобус в своем пальто, не застегивающемся до конца.
И тут он остановился на проезжей части и почувствовал, как его замерзшие губы улыбаются.
Когда он упомянул об «их» ребенке, она не возражала.
Это прогресс.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дженни нажала на кнопку вызова лифта. Офис Мэтта располагался на семнадцатом этаже.
Она так и не поняла, что согласилась на этот визит, пока Мэтт не позвонил ей утром и не напомнил об этом. И вот она здесь, удивленная, что он не встретил ее внизу.
Дженни постаралась вспомнить, что она знала о Мэтте. Он не делал секрета из того, что заботится о ее благополучии. Он показал свою щедрость, чем удивил ее.
Решив не спешить, она нажала на кнопку с цифрой семь, затем, как непослушный ребенок, все остальные кнопки верхних этажей. Ей надо было подумать.
Проблема заключалась в том, что она начала влюбляться в Мэтта Хенсона. Это случилось в тот миг, когда он поднял крошку Хоуп на руки и она представила, что это Алексис. Это было странно, необыкновенно, пугающе.
Каждый вечер, перед тем как пожелать Лек-си спокойной ночи и закрыть глаза, Дженни обещала себе завтра сказать Мэтту, что не может больше видеть его, что все очень сомнительно, непонятно и не надо создавать новые проблемы.
И каждое утро, когда открывала ему дверь, она вымаливала у судьбы еще один день.
И вот она в лифте, поднимающемся в логово этого повелителя женских сердец.
— Ты совсем потеряла голову, — упрекнула она себя.
Но ее это не заставило остановиться. Ничто и никогда не заставит ее остановиться.
Она закрыла глаза и прислонилась к стене. В этот момент двери открылись.
— Дженни? С тобой все в порядке? — мягкий, как шелк, голос прозвучал из темноты.
Прежде чем открыть глаза, она признала то, что оказалось неожиданным, но верным.
Она влюбилась в Мэтта Хенсона — доброго, щедрого и упрямого. Она должна довериться ему. Это будет непросто, но это очень важно для Алексис и для нее.
Он вошел в лифт и терпеливо ждал, пока она откроет глаза и ответит на его вопрос.
— Дженни?
— Мэтт.
Он шагнул вперед и обнял ее. В его движении не было заминки, словно он, как и она, решил, что время ожиданий, беспокойств и вопросов прошло.
— Как мои девочки поживают сегодня? — Мэтт положил руки ей на живот. Накидка из кашемира, которая была на ее плечах, бесшумно упала на пол.
Лифт начал медленно двигаться, увозя их наверх.
— У нас все отлично.
— Она больше не занимается гимнастикой? — спросил Мэтт.
Дженни покачала головой.
— Просто немного балета. Несколько пируэтов, но без прыжков и сальто.
Лекси шевельнула ручкой или ножкой, и Мэтт ощутил это движение.
— Мне нравится, когда она так двигается. Мне кажется, она уже узнает меня.
— Она привыкает к тебе. Как… к отцу.
И именно там, где-то между семнадцатым и двадцать четвертым этажами «Хенсон билдингс», Дженни признала Мэтта отцом своего ребенка.
Просто. Без колокольчиков или звуков труб. Простое признание того, что ее душа поняла в тот самый момент, как он впервые коснулся ее.
Мэтт рассмеялся, когда малыш повернулся снова.
Их глаза встретились. Не говоря ни слова, Мэтт поцеловал ее, дразня, разжигая внутри нее огонь, который, она знала, будет невозможно погасить.
Ее дыхание участилось. Она хотела его, ей было необходимо, чтобы он поцеловал ее еще раз. Словно поняв это, он повиновался беззвучному приказанию.
Ее руки заскользили к его шее и обняли его.
Мэтт не разочаровал ее. Он целовал Дженни, словно изголодался по ней, поучая, дразня и умоляя. Он наслаждался, проводя кончиком языка по ее губам. Он тихо застонал, когда она ответила ему. Обоих поглотила бездна желания.
Его рука накрыла ее грудь. Желание сконцентрировалось там. Она почувствовала, как ее грудь наливается с каждым прикосновением его нежных пальцев. Она задохнулась, потом мягко застонала, не в силах скрыть свое возбуждение.
Лифт двигался вверх, и она чувствовала, что летит — так высоко, как никогда. Наконец двери открылись.
Дженни моргнула, свет извне мгновенно ослепил ее.
— Где мы?
Мэтт выпрямился. Он снял ее руки со своей шеи, поцеловал их.
— Это смотровая площадка. — Он потряс головой, словно приходя в себя. — Не хочешь полюбоваться видом?
Дженни прерывисто вздохнула, голова ее кружилась, сердце громко стучало.
— Нет, спасибо. За один день слишком много невероятных ощущений.
Глаза Мэтта заблестели.
— Ты считаешь меня невероятным?
— Ну, я…
— Мне говорили, что я хорошо целуюсь, но никто никогда не говорил, что я невероятный.
— Только «хорошо»?
— Эй, я не хотел хвастаться.
— Ты не хотел? — Дженни не могла сдержать смех. — Не изображай при мне скромника, а то я не буду знать, что делать с обычным Мэттом.
— Очень смешно, мисс Эймс. — Он еще раз поцеловал ее и взял за руку. И тут дверь снова раскрылась.
Перед лифтом стояло как минимум 50 человек, что составляло сотню глаз, уставившихся на Дженни.
Мэтт сжал ее руку.
— Что скажешь, если мы займемся работой?
— И зачем я придумал позвать ее сюда? — проворчал Мэтт.
