Она смотрела, как он отходит, со смешанным чувством облегчения и грусти. Он сбросил со своих широких плеч спортивный пиджак и повесил его во встроенный шкаф. Сделав глубокий вдох, Иззи оторвала от него взгляд. Она действительно очень устала, но не от танцев. Она вымоталась эмоционально. Вымоталась от долгих недель колебания и трусости. Ей нужно уйти от Гейбриела Пэриша, прекратить мечтать о том, чего никогда не будет. Почему же она не может этого сделать?
– Изабель Пибоди, – пробормотала она, – ты – трусливый цыпленок. Когда же наконец ты сделаешь то, что должна сделать?
Вытащив из ящика ночную сорочку и пеньюар, она удалилась в ванную. Так больше продолжаться не может. Он по-настоящему обнял ее и даже собирался поцеловать. Она видела это в его глазах. А что, если бы он сделал это? Что, если он действительно поцелует ее? Может быть, когда Хьюго отдаст ему заказ? Ее босс был экспансивным человеком. На радостях он мог, не раздумывая, схватить ее и поцеловать в губы. Что ей тогда делать: идти за ним по пятам, как преданный щенок, всю оставшуюся жизнь?
Гейб сбросил одежду и облачился в зеленые боксерские трусы. Пибоди наверняка видела мужчин в плавках и не будет особо оскорблена.
Он вышел на балкон и вдохнул морского воздуха, посмеиваясь над ошибочным впечатлением, которое производила его маленькая помощница. Он-то думал, что досконально знает ее, но не имел ни малейшего представления, что она умеет танцевать. Даже не предполагал, что под этими балахонистыми костюмами, которые она обычно носит, скрывается такая фигурка! Не подозревал, что у нее такие... такие шелковистые волосы, и не представлял, что они так блестят, когда колышутся вокруг ее лица.
Не догадывался, что у нее такой хриплый и призывный смех, такое живое выражение лица и улыбка, которая может...
Улыбка у него погасла, когда он ощутил волнение внутри. Никогда не думал, что он способен испытывать желание к...
Подавив необходимость выругаться, Гейб схватился за металлический поручень перил. Пибоди была для него не просто женщиной. Она была гораздо большим. Женщин можно чередовать, менять. Пибоди была единственной и всегда необходимой. Она обладала аналитическим, острым умом, управляя его офисом как старшина, предвидя его приказы еще до того, как он сам понимал, чего хочет.
Гейб сжал кулаки.
– Я не стану портить прекрасные рабочие взаимоотношения только потому, что смех у нее...
Он вздрогнул и стал тереть шею, чтобы избавиться от надоедливого покалывания, мучившего его. Что это было и почему оно началось сегодня вечером, он не знал. Может быть, реакция на тропическую цветочную пыльцу или плесневые споры? Гейб расправил плечи и выгнул спину. Он слишком напряжен. Гейб обернулся, и его взору предстала кровать, которую он принялся озабоченно рассматривать. У него были благие намерения – платонически разделить не очень-то широкий матрас с Пибоди. Мысль о физических взаимоотношениях между ними не приходила ему в голову, как будто бы он планировал улечься около своего портфеля.
А теперь... Он опустил голову. Прохладный ветерок дал ему понять, что у него на лбу выступил пот. Гейб решил, что при создавшихся обстоятельствах непрофессиональный поворот мысли – явление вполне естественное. В последнее время он был слишком занят проектом рекламной кампании «Ням-ням», слишком долго обходился без женского общества. В этом вся проблема. Пибоди была его правой рукой, трудолюбивой, верной помощницей, а не временной девушкой для одной-двух вожделенных ночей.
Скрипнула дверь, и его взгляд устремился на дверь ванной комнаты. Она вышла в свободном черном неглиже и таком же пеньюаре. Это творение дизайнеров закрывало ее с головы до пят. Но, к несчастью для Гейба, как только Иззи оказалась около прикроватной лампы, смутные очертания изгибов ее тела стали явными.
Гейб прикрыл глаза и стал молиться об укреплении силы. Строгая, верная Пибоди не заслуживала его теперешних мыслей.
Сначала Иззи не видела его, потом резко остановилась. Золотистый свет лампы осветил его мускулистый и соблазнительный торс. Ее взгляд беспомощно скользил по стройным мужским бедрам и длинным крепким ногам. Большим усилием воли она прекратила разглядывать его тело и переключила внимание на лицо. Глаза были закрыты, похоже, у него болела голова. Что же, это плохо, потому что она собиралась ухудшить положение. Дольше выжидать в данной ситуации невозможно.
– Мистер Пэриш?
Он открыл глаза и как будто вздрогнул. Да, у него определенно болела голова. Она подошла к своей сумочке и достала заявление об уходе. Подойдя с ним к балкону, протянула негнущуюся руку.
– Я увольняюсь.
Гейб нахмурился, как будто не расслышал. Его взгляд перемещался с бумаги на ее лицо, но сам он молчал и не двигался.
Не в состоянии стоять, когда на нее так смотрят, она уронила лист бумаги на пол балкона и отвернулась, чтобы не испытывать мучений, глядя на него.
– Я больше не могу терпеть такое надувательство.
Насчет надувательства все было верно, но суть, главная причина, по которой она должна уйти от него, была такова, что она никогда бы не призналась в этом вслух, даже под страхом смерти.
– Мне надо изменить свою жизнь, сэр, а этот... обман, чтобы получить заказ Хьюго Руфуса, последняя капля...
Прошла минута, а Иззи слышала лишь шум прибоя и шелест пальмовых листьев на ветру. Эти звуки обычно считаются успокаивающими, но они не смогли ослабить узел, который образовался у нее внутри. Она несколько раз сглотнула, надеясь услышать что-нибудь от него. Что угодно. Пусть орет на нее, оскорбляет, лишь бы не слышать этой удушающей тишины.
– Ты шутишь, – наконец прошептал он.
Она покачала головой.
«Трусиха! – ворчала она про себя. – Посмотри ему прямо в глаза. Покажи, что ты не шутишь!»
Она услышала его приближающиеся шаги по деревянному полу. Когда он взял ее за руки, она напряглась. Гейб повернул ее лицом к себе. На его лице не было улыбки, не было блеска в глазах.
– Пибоди, этот обман не наносит вреда Хьюго. Он только полезен для него. Неужели ты этого не понимаешь? Ему нужно именно то, что только я и могу предложить. – На его губах заиграла улыбка, когда он обнял ее. – Тебе нравится этот человек, и мне тоже. Если он сделает заказ нам, то ни он, ни «Ням-ням» ничего не потеряют. – Гейб сжал ее в объятиях, как ей показалось, для убедительности, а не от полноты чувств. – Тебе хочется, чтобы он был счастлив, разве нет?
Иззи недоверчиво смотрела на Гейба, понимая, что он обрабатывает ее.
– Ты ведь видела кое-что из того, что я хочу для него сделать?
Иззи поняла: если сейчас она позволит ему уговорить ее остаться, то однажды проснется и увидит, что двадцать пять лет уплыли. Иззи Пибоди будет по-прежнему исполнительным помощником Гейбриела Пэриша, и в ее жизни будут лишь заполненные графики и... пустое сердце.
Вырвавшись из его объятий, она поспешила на балкон и подняла свое заявление. С каменным лицом Иззи всунула листок ему в руку.
