Марта засмеялась.
— С удовольствием поделюсь с вами своими знаниями. — Она повернулась к Хэнку. — Рада была повидать вас, Хэнк. Надеюсь, вы будете чаще заходить к нам.
Хэнк кивнул, сочтя это единственно правильной формой ответа. Когда женщины ушли на кухню, он заметил:
— Марта как будто член вашей семьи.
— Это действительно так. Она была замужем, когда устроилась к нам работать. Они с Идой стали хорошими подругами. Потом внезапно умер ее муж, и Марта осталась у нас. У нее есть своя комната в этом доме. Она… Пожалуй, я расскажу вам об этом позже, — произнес Уоллес, как только появились женщины с десертом.
— Я вернусь в среду, Дэниел, — сообщила Марта. — У тебя есть номер телефона моей сестры, если я понадоблюсь. — Попрощавшись с гостями, Марта ушла.
— Расскажите нам о вашей семье, мисс Эдварде, — попросил Дэниел.
— Я из большой семьи, — улыбнулась Лиззи. — Моя старшая сестра Виктория счастлива в браке, у нее два замечательных сына. Мой младший брат Ричард учится в колледже в Чикаго. Папа умер три года назад. Он был прекрасным преподавателем английского языка в Пэм-Хилл. Это частная школа здесь, в Канзас-Сити.
— Пэм-Хилл? — переспросил Дэниел. — Моя дочь ее закончила. А вы в какой школе учились?
— Тоже в Пэм-Хилл. — Голос Лиззи стал глуше. — Нас приняли, поскольку папа там работал.
Дэниел понял, что Лиззи не хочет это обсуждать, и сменил тему разговора:
— А ваша мама жива?
— С мамой случился удар четыре месяца назад, но сейчас ей уже лучше.
— Ужасная вещь удар, — сказал Дэниел. — Хэнк говорил, у вас есть прелестная дочь. Сколько ей?
— Четыре.
Элизабет тепло улыбнулась Хэнку. Он понимал, что, несмотря на привязанность к этой женщине, никогда не сможет стать ее мужем. Хэнк был по натуре непоседой и к тому же не имел ни малейшего понятия, каким должен быть примерный семьянин. А учиться этому уже поздно.
— А я не знала, что у вас есть дочь, — произнесла Элизабет.
— Пойдемте в мой кабинет, — предложил Дэниел. — Я хочу вам кое-что показать.
Пока они шли по коридору, Хэнк не мог оторвать взгляда от покачивающихся бедер Лиззи. С каждым шагом его желание прижать ее к себе все возрастало. Когда он почувствовал, что думать об этом стало просто невыносимо, он постарался переключиться на окружающую обстановку.
Дэниел Уоллес жил в роскоши. Хэнк не мог представить себя владельцем подобного особняка. Казалось, имение простиралось на мили. Дом был огромен и пуст. Их шаги заглушал ковер с длинным ворсом. Было тихо как в могиле. Хэнк подумал, что ни за что не хотел бы здесь жить. Может, когда-то дом и был наполнен звуками, но не сейчас. Жизнь, которую вел Хэнк, показалась ему просто замечательной.
Открыв дверь, Дэниел пригласил их в кабинет. Он указал на портрет женщины, висящий на стене.
— Это моя жена — Ида.
Хэнк уставился на портрет. Темные добрые глаза, красивое лицо, но что-то в облике миссис Уоллес взволновало его, показалось странным образом знакомым.
— А это, — сказал Дэниел, показывая на портрет на другой стене комнаты, — моя дочь.
Хэнку стало тяжело дышать. Он рванул ворот рубашки и прохрипел:
— Нет.
Глава шестая
Элизабет в недоумении посмотрела на Хэнка. С ним происходило что-то непонятное.
— Что случилось? — Она положила руку ему на плечо. — Что с тобой?
Вместо ответа он рванулся к Дэниелу.
— Что за дурацкая шутка?
— Хэнк… — попыталась остановить его Лиззи.
— Не вмешивайся, Лиззи, — произнес он, не глядя на нее. Все его внимание сосредоточилось на бледном Дэниеле. — Где вы взяли эту картину?!
Ни один мускул не дрогнул на лице старика.
— Это портрет моей дочери, — раздался его голос в тишине кабинета.
— Это портрет моей матери. Где вы его взяли?
У Лиззи перехватило дыхание. Она видела, как растет напряжение Хэнка. Атмосфера накалялась.
— Почему бы нам не сесть и не обсудить это? Я думаю, всему найдется разумное объяснение, — попыталась разрядить ситуацию Лиззи.
— Разумное объяснение? — переспросил Хэнк. — Хотел бы я его услышать. — Он свирепо посмотрел на Дэниела, но все же позволил Лиззи усадить его на кожаный диван. — Что ж, я вас слушаю.
Дэниел ответил не сразу. Внимательно глядя на Хэнка, он сказал:
— Ты очень похож на нее.
— Не в этом дело, — перебил Хэнк. — Я хочу знать, как к вам в руки попал портрет моей матери или кого-то очень похожего на нее.
Лиззи взяла его за руку, надеясь успокоить.
— Дай ему объясниться, — прошептала она. — Я знаю, что тебе тяжело, однако мистеру Уоллесу не легче.
Хэнк взглянул на нее в полной растерянности, не понимая, как она может думать в такой момент о чувствах Дэниела. Спустя мгновение его взгляд стал мягче. Их пальцы сомкнулись.
— Я чувствую себя так, будто меня обухом по голове ударили, — сказал он тихо.
— Я знаю. — Лиззи сжала его руку. — Но дай ему шанс.
— Мама всегда говорила мне, что у нее нет семьи, — обратился Хэнк к Дэниелу.
— Это не удивляет меня, — ответил тот с горькой улыбкой. — Твоя мать всегда была своенравной особой. Это хорошее качество, но…
— Почему вы утверждаете, что моя мать и ваша дочь — это одна и та же женщина?
— Назови свое полное имя.
— Генри Уоллес Дэвис, — пробормотал Хэнк.
— Ты разве не знал, что Уоллес — девичья фамилия твоей матери?
— Нет, мама и словом не обмолвилась.
— Тебя не удивило совпадение, когда ты познакомился с Дэниелом? — спросила Лиззи — Ты же знал, что твоя мать родом из Канзас-Сити. Неужели этот факт не заставил тебя задуматься?
— Уоллес — достаточно распространенное имя. Если бы ты знала мою мать, знала, как мы жили… — Хэнк покачал головой. — Нет, не сходится. Почему она скрывала, что у нее есть родственники?
— Твоя мама покинула этот дом при довольно драматических обстоятельствах. — Дэниел помолчал. — Я сказал то, что не должен был говорить, и она приняла мои слова близко к сердцу. Намного ближе, чем я мог себе представить.
— Из-за чего вы поссорились? — спросил Хэнк.
— Мне не нравился молодой человек, с которым она встречалась, — мрачно ответил Уоллес.
— Кто он? — Хэнк напрягся. — Кто?..
Опустив голову, Дэниел глубоко вздохнул. Потом взглянул Хэнку прямо в глаза.
— Он твой отец. Есть вещи, которые тебе трудно понять.
