Будучи несклонным класть без нужды все яйца в одну корзину, майор добросовестно решил сперва обдумать иную возможность — что убить собирались именно Карпова. Тогда почему отравили стопку Юрского? По ошибке? Сомнительно. Легко поверить, что не ведающий ничего дурного и не вполне трезвый человек при свечах сядет на соседнее место, возьмет чужую, пусть и непохожую, стопку и сгоряча ее осушит. А вот смириться с тем, что преступник не дал себе труда сосредоточиться и от полноты чувств плеснул смертоносную цикуту кому попало — нет и еще раз нет. Среди гостей адвоката клинические идиоты отсутствуют.
Конечно, можно предположить, что яд подлили Юрскому, а отравить хотели все же Карпова. Значит, то, что люди сдвинулись на одно место, не случайность. Интересно, кто первым сел за стол? Ведь этот тип и спровоцировал перемещение. Но зачем убийце такие сложности? Отвести от себя подозрения? Некто был в конфликте с Карповым, но не с Юрским? Ладно, уточним, имел ли кто-нибудь конфликт с Карповым. И все равно получается бред. Ежели, к примеру, Вольский в противоположном конце стола схватил чужой стул, нет никакой гарантии, что так же поступит Карпов. Тот, ничего не заметив, плюхнется на свой. Разве что его место уже занято… кстати, а кем оно было занято? Женой Олей. По левую руку Юрского — ближе к сердцу — расположилась Майя, по правую Карпов, а далее Оля. Причем последняя пара еще задолго до происшествия почему-то поменялась местами. Оля сделала это, чтобы было удобнее прикончить мужа? А мотив? Он собирался ее бросить? Вот вам еще парочка вопросов: почему Карповы поменялись местами? Не собирались ли они развестись?
Есть другой вариант. После пения при свечах Юрский специально сел на место Майи, а Карпов, как ему и полагалось, рядом, то есть туда, где был приготовлен яд. Тогда преступник — адвокат. Ладно, выясним, связывало ли что-нибудь Юрского и Карпова и по чьей инициативе они оказались рядом.
Но эти чисто теоретические построения так, на всякий случай. Основная версия естественней и проще. Убить намеревались хозяина дома, однако преступление сорвалось. Раз так, все сведения требуется пересмотреть в нужном ключе. Юрский… Известная фигура, юрист, правозащитник. Есть ли у него политические враги? Сколько угодно. Присутствовал ли кто-нибудь из них на вчерашней встрече? Очевидным образом, нет. Все гости были другого круга. Разумеется, можно предположить, что один из них был нанят… но возникает масса несообразностей. Мало того, что никто из присутствующих не походил на киллера, преступление выглядело уж больно дилетантским. Услышать про яд и тут же, без особого обдумывания, без предварительной подготовки, им воспользоваться — так не поступают в политических кругах. Разве что некто знал про болиголов заранее. Хотелось бы уточнить, кому Юрская или Юрский могли рассказывать про болиголов и когда он был приобретен.
И все равно серьезный, профессиональный убийца не мог рассчитывать на то, что ежегодная встреча «Авроры» произойдет именно у Юрских. С чего бы, если раньше подобного не бывало? Кстати, а действительно — с чего бы? Лазарева отказалась отвечать, хотя явно нечто подозревала. Майор тоже кое-что подозревал. Лишь два человека могли уговорить высокомерного адвоката принять непрестижных гостей. Жена — как бы мало с ней ни считались, капля точит камень. И Майя — она уговорила бы любое существо мужского рода, будь оно хоть трижды высокомерным. Неужели Майя причастна к случившемуся? Почему Юрский согласился, чтобы встреча прошла у него?
Итак, скорее всего, преступление было стихийным, а мотивы не политическими, а сугубо личными. Тогда первая подозреваемая — Светлана Ильинична Юрская, в девичестве Рудина, тридцать пять лет, по образованию инженер, ныне домохозяйка. В свое время никому не известный адвокат из провинции женился ради квартиры на засидевшейся в девках уродине… Или не так уж она уродлива? Майор не сумел вспомнить. Что-то совершенно невидное, рыдающее на тягостно высоких нотах. Короче, Юрский женился на женщине, которая теперь, в связи с его изменившимся статусом, абсолютно ему не подходит. Ее стыдно вывести на светский раут, она потеряет дар речи на самом безобидном ток-шоу. А он предпочел бы ту, которая укрепит его контакты с прессой, поможет в карьере, да, в конце концов, просто доставит удовольствие! Тем более, на поиски далеко ходить не нужно. Лазарева промолчала, когда Алферов спросил, ревнива ли Юрская. Предположим, что да. Тогда все сходится.
Конечно, в отличие от остальных, Светлана Ильинична могла бы прикончить мужа в любой день, не обязательно вчера, но не следует забывать две вещи. Во-первых, даже самой ревнивой особе небезразлично, где она проведет остаток жизни, на свободе или в тюрьме. Если бы Юрский умер от отравления болиголовом, пообедав наедине с супругой, милиции не пришлось бы морочить себе голову с дюжиной подозреваемых. Во-вторых, еще неизвестно, когда именно Юрскую посетила мысль об убийстве. Не исключено, что тогда, когда она целый вечер вынуждена была наблюдать, как ее драгоценный Вовочка флиртует с Майей. Предположить, что адвокат сидел рядом с Майей и не флиртовал, майор был не в силах. Итак, необходимо выяснить, не собирался ли Юрский разводиться с женой и ревнива ли она.
Что касается гостей, трудно выбрать, кого из них стоит заподозрить. Прежде всего, не чету Карповых. Игорь Сергеевич не стал бы пить яд, собственноручно налитый в стопку соседа. А если бы Юрского собиралась отравить Ольга Андреевна, она не дала б выпить отраву собственному мужу. Итак, минус двое.
По большому счету, Лазарева тоже вряд ли виновата. Она не типичная женщина, она ученый, и в голове у нее все разложено по полочкам. Если б она задумала преступление, оно было бы четко спланированным и хорошо исполненным. Марина не стала б действовать под влиянием минуты. Вот если она знала про болиголов заранее, тогда другое дело… надо это уточнить. Кстати, она, пожалуй, заметила бы, что гости сели не на свои места, и нашла способ остановить Карпова. Толкнула бы его под руку, в конце концов! Ведь она сидела очень близко.
Как ни крути, совершившееся вчера указывает не на разумного мужчину, а на импульсивную бабу. Вольская Евгения Петровна, сорока трех лет, счастливая владелица диагностического центра и красавца-мужа. А все ли в порядке с этим самым центром? Не интересовался ли им Юрский, не обнаружил ли там злоупотреблений? В конце концов, любая мелочь может поднять рейтинг политика, если ее хорошенько раздует пресса. Тем более, на носу очередные выборы. Теперь инициатива Вольской по вызову скорой помощи предстает в ином свете, не оправдывая, а скорее обвиняя. Дамочка подлила адвокату яд и вдруг с ужасом обнаружила, что плохо стало совсем другому человеку, смерть которого ей не нужна. Именно поэтому она первая сообразила — а на самом деле была уверена, — что произошло отравление, именно поэтому спасла Карпову жизнь. Еще интересный момент. Евгения Петровна с пеной у рта утверждала, будто за столом в присутствии всех говорилось о болиголове. С нею согласился муж — попробовал бы он поспорить! — и Петухов (если, конечно, его слова можно принимать в расчет). Остальные ничего подобного за столом не слышали. Предположим, они правы. Вольская резонно побоялась вообще отрицать, что знает про наличие в доме яда — это навлекло бы на нее подозрения, — но решила затеряться в общей массе. Мол, про яд знал каждый.
