Он снова потер шею.
– Так ты никогда раньше этого не предлагала?
– Конечно, нет! А ты думал – предлагала?
– Вчера ночью я так и подумал, – сухо ответил он. – У меня раньше тоже никогда не было любовницы, в этом-то вся и сложность. Я не знаю, как все это полагается организовывать.
– Мне казалось… мужчина с таким состоянием, как у тебя… разве твой отец не рассказывал…
– Нет, – отрезал капитан.
– О! – протянула она, а потом дерзко улыбнулась! – В таком случае в этих делах мы с тобой оба девственны.
Уорд усмехнулся:
– О да, мы просто олицетворение невинности, и ты, и я. Не сомневаюсь, что любой, кто зайдет сейчас в эту дверь, тут же причислит нас к лику святых.
– Святая Морган! О, мне это нравится! Как ты думаешь, они отольют мою золотую статую?
– Одетую в драгоценные камни, – фыркнул Уорд и повернулся так, чтобы видеть ее лицо. – Ты предлагаешь пойти не по гладкой дорожке.
Она внимательно смотрела на капитана, и в ее глазах промелькнул то ли страх, то ли сожаление, но эта нерешительность быстро исчезла, и Морган прикоснулась к щеке Уорда.
Он всмотрелся в ее глаза, прислушиваясь к спорящим голосам у себя в голове. Голоса устроили настоящую какофонию, предупреждая его, что это безумие наверняка кончится кораблекрушением, причем пострадают все. Но эти голоса не видели ее глаз цвета морской волны, не видели ее решительности, готовой сокрушить все устои.
– Хорошо. Так и поступим. – Он прислонился к спинке кровати, уже перебирая в голове все детали. – Думаю, прежде всего нам нужно найти тебе жилье.
– Так я не буду жить здесь с тобой?
Уорд решительно покачал головой:
– Это невозможно.
– Почему? У тебя есть… жена?
Он вскинул бровь.
– Ты считаешь, что я бы ввязался в подобную историю, будучи женатым человеком?
Она покорно пожала плечами:
– Многие так и делают.
Поморщившись при мысли об отце, Уорд грубовато сказал:
– Только не я. Боже мой, ты провела здесь больше суток! Где бы я все это время прятал жену?
В ее глазах заискрился смех.
– А разве Черная Борода не прятал своих жен в чулане?
– Синяя Борода, Морган. Я не пират.
– Нет, но ты морской капитан, – ответила она.
Морской капитан. Разумеется, откуда ей знать, что он давно не капитан? Что она вообще может о нем знать? С минуту Уорд думал, не рассказать ли ей всю правду, но одна из двух его женщин дезертировала с корабля, когда он отказался удовлетворять ее чрезмерные денежные требования.
Кроме того, Морган не слишком откровенна, рассказывая о собственном прошлом.
– В любом случае жены у меня нет. Итак…
– Разве морской капитан не может поселить у себя в доме любовницу?
– Я не могу. Я поговорю с…
– Я не хочу ввергать вас в такие расходы, сэр.
Так. Чрезмерные денежные требования можно вычеркнуть, по крайней мере до тех пор, пока она думает, что денег у него нет.
– Если бы я не мог позволить себе содержать любовницу, я бы с тобой на эту тему вообще не разговаривал. Теперь насчет.
– Откуда ты знаешь, если у тебя их не было?
– Морган, – рявкнул Уорд, – ты прерываешь меня уже в третий раз! Первое, чему ты должна научиться, – это не прерывать хозяина!
Ее лицо окаменело, а глаза потемнели, как штормовой океан.
– Ни один мужчина мне не хозяин.
Подняв брови, Уорд медленно произнес:
– И все-таки именно такова природа подобной связи – любовница и ее хозяин. – От этой мысли кровь его закипела: Морган как своего рода рабыня. Боже милостивый, он все же унаследовал некоторые пороки своего отца…
– Ни один мужчина, – повторила она сквозь стиснутые зубы, – не будет моим хозяином. Никогда. Ни ты, ни кто-либо другой. Если ты ждешь от меня именно этого, мне лучше уйти прямо сейчас.
Уорд нахмурился:
– Если вы, мадам, рассчитываете, что сможете вести себя как вам заблагорассудится, вы очень сильно ошибаетесь.
Морган надменно тряхнула головой, и, даже полуголая, с растрепанными волосами, выглядела она как настоящая знатная дама.
– Я согласна только на равенство.
– Этого не будет, – отрезал Уорд. – Пусть тебе это совершенно не нравится, но любовница, по сути дела, – это наемная работница.
Это звучало жестоко, и Уорд поморщился, но решил не сдаваться. Если она не примет определенных правил, вся затея обречена на провал.
А разве она в любом случае не обречена на провал? Пойти на это в Бостоне – все равно что добровольно сунуться в преисподнюю.
Гнев в глазах Морган растаял, она склонила голову набок.
– Наемная работница? – медленно произнесла Морган. – Но это ведь не прислуга! Можешь считать меня матросом на своем судне.
В сердце Уорда потихоньку прокрадывалась веселость.
– Ни у одного матроса нет такой оснастки и такой ловкости, как у тебя, моя дорогая.
– Разве? Но я не буду простым матросом, ты и сам понимаешь. Я хочу быть твоим первым помощником.
Уорд хохотнул:
– Первым помощником, вот как? А можно мне иметь и второго помощника?
Она покачала головой и улыбнулась:
– Раз уж у меня будет только один капитан, я прошу – настоятельно, – чтобы и ты ограничился одним помощником. Но, – она расчесала пальцами волосы у него на груди, и Уорд сладко потянулся, – клянусь, что не разочарую тебя, выполняя свои обязанности.
– Сударыня, у вас в глазах сверкают дьявольские искры!
– Да, сэр. Значит, ты будешь моим капитаном, а я буду твоим первым помощником, и вторым помощником, и вообще одним-единственным трудоспособным матросом.
По спине Уорда снова пробежала сладкая судорога.
– Клянусь Богом, Морган, ты умеешь обращаться со словами и у тебя особый талант к… Сударыня, о прочих деталях нашего плана мы поговорим позже.
Морган наслаждалась долгим неторопливым завтраком, смакуя каждый лакомый кусочек. Предыдущим вечером, беспокоясь о том, что должно произойти после трапезы, и собираясь с силами, она толком не оценила еду. Но теперь, когда к Морган вернулось привычное радостное расположение духа, она наелась так, что чуть не лопнула, чем вызвала на суровом лице капитана улыбку..
– Ты наелась? – небрежно спросил Уорд, отхлебнув кофе – он называет его «Ява». Нужно запомнить. Учится ли порядочная любовница разговаривать на языке своего любовника? – Может быть, велеть принести еще колбасок? Еще одну дюжину яиц? Или несколько тарелок овсянки?
